Древний китай кратко и самое главное в фактах, династии китая и культура. Глава XIII. Китай под властью маньчжурской династии

В середине XVII в. китайское общество испытывало сильнейшие потрясения, связанные с крестьянской войной 1628-1645 гг. и длительной всенародной борьбой против маньчжурских завоевателей. Крестьянская война являлась следствием тех сдвигов в экономике, которые явственно обозначились в последнее столетие правления Минской династии. В этот период чрезвычайно ускорились процессы концентрации земли в руках феодалов, обезземеления крестьян, превращения их в издольщиков, жизненный уровень которых непрерывно понижался ввиду кабальных условий аренды, роста налогов и повинностей, увеличения зависимости крестьян от ростовщического капитала.

Что касается городов, то хотя их экономическое значение как центров торговли, ремесла и мануфактур значительно выросло, однако этому развитию минское правительство и местные феодалы не оказывали ни малейшего содействия. Наоборот, они всячески стесняли деятельность купцов и предпринимателей - владельцев мануфактур и жестоко угнетали ремесленников и низшие слои городского населения. Этим и объясняется небывало широкое участие горожан в крестьянской войне XVII в., что составляет ее отличительную черту по сравнению с крестьянскими движениями прошлых столетий.

Крестьянская война 1628-1645 гг. поколебала устои феодализма, но китайским феодалам, поддержанным маньчжурскими завоевателями, удалось разгромить крестьян, восстановить и укрепить феодальные отношения. Победа не легко далась китайским и маньчжурским феодалам. Китайский народ оказал им упорное и героическое сопротивление.

Маньчжурские завоеватели овладели в 1644 г. Пекином и провозгласили императором Китая малолетнего маньчжурского князя Ши-цзу (внука Нурхаци), правившего под именем Шуньчжи, регентом при нем был его дядя Доргунь. Так пришла к власти в Китае новая династии, назвавшая себя Цин. После завоевания северных провинций цинские войска были брошены на покорение центральных и южных районов, где с новой силой разгорелась длительная кровопролитная война народных масс против своих и иноземных угнетателей.

Война в Центральном в Южном Китае

В 1645-1647 гг. военные действия развернулись в долине Янцзы и на юге Китая, в районах, сильно опередивших Север в своем экономическом развитии. Города были здесь особенно многочисленны и богаты. Именно в этих районах появлялись мануфактуры, довольно широко применялся наемный труд, а в деревне значительного развития достигли товарные отношения. Здесь-то и сложился широкий антиманьчжурский фронт, в создании которого города сыграли большую роль. Но этот фронт был лишен единства и организованности. Феодалы навязали его борцам лозунг восстановления Минской династии и стремились смягчить антифеодальную направленность движения.

Феодалы Центрального и Южного Китая, которых немало собралось во второй столице империи - Нанкине, провозгласили одного из минских князей императором. Новый император был крайне непопулярен. Положение осложнилось еще больше, когда появились другие претенденты на императорский трон. В результате возникли враждующие между собой группировки. Во главе войск были поставлены китайские генералы, которые были широко известны как жестокие усмирители крестьянской войны. Новое минское правительство в Нанкине охраняло старые порядки и не собиралось делать народу какие-либо уступки. Первейшую свою задачу оно видело в окончательном подавлении крестьянских волнений. Выступая против маньчжурских завоевателей, минские князья и патриотически настроенные представители господствующего класса, в том числе и бывшие сторонники политической группировки Дунлинь, старались держать подальше от этой борьбы народные массы, не оказывая им ни организационной, ни материальной поддержки.

Маньчжурские восьмизнаменные войска и китайские отряды, находившиеся на службе у маньчжуров, разделились на три части: одни, во главе с У Сань-гуем, ушли на Юго-Запад преследовать повстанцев, другие были направлены на Восток для завоевания Шаньдуна, крупные силы были также сосредоточены в столичной области, в Пекине.

В 1645 г. соединенные силы маньчжурских войск, подошедших из Хэнани и Шаньдуна, осадили и взяли сильную крепость Гуйдэ, а затем двинулись к реке Хуай. Район Великого канала защищало малочисленное войско минского полководца Ши Кэ-фа, которое оказалось не в состоянии сдержать лавину вражеских полчищ. Ши Кэ-фа, принужденный отступить, укрылся за стенами Янчжоу. Все население этого крупного торгово-ремесленного города приняло участие в его обороне.

Когда цинские солдаты ворвались в город, борьба продолжалась на улицах. Маньчжуры, озлобленные упорным сопротивлением осажденных, устроили в городе жесточайшую резню, продолжавшуюся десять дней. Победители грабили и убивали мирное население: улицы и дворы были завалены горами трупов. Город был превращен в развалины Героическая оборона Янчжоу овеяна легендами. Расправа победителей с горожанами стала темой широко известных в Китае записок очевидца событий Вана Сю-чу «Десять дней в Янчжоу».

После падения Янчжоу цинские войска направились далее на юг, к реке Янцзы. Ночью при свете факелов они переправились через Янцзы и устремились к Нанкину.

Нанкин в ту пору был не только крупнейшим центром торговли, где скрещивались водные и сухопутные дороги, но и важным ремесленным центром, славившимся искусными изделиями своих мастеров и работников мануфактур. По численности населения Нанкин был одним из крупнейших городов мира. В Панкине имелось оружие, были и солдаты, но феодалы не желали защищать город. Новый император не был популярен среди горожан и боялся их не менее, чем маньчжуров. При известии о приближении врага он бежал вместе со своим двором. Горожане тщетно требовали организации обороны. Большинство феодалов и богатых купцов вышли за городские ворота и встретили маньчжуров на коленях. Они предпочли подчиниться маньчжурам, но не выступать вместе с народом. 25 мая 1645 г. Нанкин сдался завоевателям без сопротииления. Это не помешало маньчжурам учинить и здесь грабежи и убийства. Вслед за Нанкином пал большой и богатый город Ханчжоу. Крупные феодалы и минские князья предательски срывали героическую борьбу народа.

В области по среднему течению Янцзы и в Сычуани маньчжуры встретили длительное и упорное сопротивление. Силы обороны состояли здесь из повстанцев - крестьян и солдат. Этими войсками руководили прежние повстанческие вожди и некоторые минские военачальники, вступившие с ними в соглашение.

Повстанцы из армий Ли Цзы-чэна и других отрядов соединились в Южном Хубэе с частями прежних правительственных войск, местными формированиями, отрядами ополченцев, пришедших из южных провинций, и воинами племен мань.

Под знаменем Ли Го, боевого соратника Ли Цзы-чэна, здесь собралось 200-тысячное войско, которое, опираясь на поддержку местного населения, охраняло берег Янцзы на большом протяжении. Это войско, известное под названием «Тринадцати дивизий», в течение 1646-1647 гг. успешно зещищало подступы к Хунани.

В Сычуани, куда маньчжуры пытались вторгнуться в 1646 г., они также встретили отпор. Власть в этой провинции удерживали повстанцы во главе с соратником Ли Цзы-чэна Чжан Сянь-чжуном. Сначала попытки маньчжуров нанести удар повстанческим войскам из Шэньси потерпели неудачу, но вскоре им удалось ворваться на территорию Сычуани. Чжан Сянь-чжун погиб, а его войско было оттеснено превосходящими силами противника на юг. После этого отряды сычуаньских повстанцев вошли в Гуйчжоу и Юньнань, где они создали свое государство.

Оборона юго-восточных и южных провинций

Маньчжурским завоевателям и их союзникам из числа китайских феодалов пришлось преодолевать упорное сопротивление китайского народа также и в юго-восточных и южных провинциях. Движущей силой и организаторами сопротивления были здесь, главным образом, горожане. В движении принимали также участие широкие крестьянские массы. Освободительная борьба китайского народа носила не только антиманьчжурский, но и антифеодальный характер.

Феодалы юго-востока Китая пытались возглавить и подчинить себе это патриотическое движение, всячески стремясь в то же время ограничить его рамки и размах, препятствуя массовому притоку крестьян в ряды войск. Поэтому состав военных отрядов был весьма неоднородным, а сами отряды зачастую не пользовались поддержкой местного населения. Никто не призывал крестьян выступить против завоевателей, и в некоторых районах они оставались как бы в стороне от войны, активно включаясь в борьбу лишь тогда, когда завоевание становилось уже совершившимся фактом.

Но в то время как завоеватели продолжали наступление на юг Китая, в их тылу разгоралось антиманьчжурское народное движение. Во многих деревнях создавались отряды самообороны, которые день и ночь несли охрану своих деревень. Отряды крестьянского ополчения не ограничивались обороной родных мест. Они принимали участие в длительных походах и боях с маньчжурами, им принадлежала видная роль и в обороне городов.

Одной из самых активных сил в антиманьчжурском движении было городское население. Города Китая первыми испытали на себе тяжесть нового ига и усилившейся феодальной реакции, в то время как именно они сосредоточивали в себе новые, наиболее передовые формы хозяйства и являлись центрами культуры. Неудивительно, что города оказывали завоевателям отчаянное сопротивление даже в тех случаях, когда у них не было ни опытных военных руководителей, ни профессиональных солдат. Однако борьба горожан затруднялась тем, что местные власти нередко оказывались открытыми или тайными сторонниками маньчжуров и либо мешали обороне города, либо сразу сдавали его врагу.

Маньчжурская династия впоследствии приложила немало усилий к тому, чтобы китайский народ забыл о своей освободительной антиманьчжурской борьбе XVII в. Но, несмотря на эти усилия, сохранились литературно-исторические произведения, повествующие о героической обороне многих городов от полчищ завоевателей. В одном из этих произведений говорится, что в Цзянъине горожане, возмущенные насилиями и произволом маньчжурских властей, свергли их и организовали свое управление. Когда весть о восстании в Цзянъине распространилась в соседних деревнях, на помощь восставшим пришли отряды крестьянской самообороны. Цзянъинь держался около трех месяцев. Когда маньчжуры ворвались в город, они учинили резню и грабеж, продолжавшиеся несколько дней. Современники этих событий считали, что в Цзянъине погибло до 100 тыс. человек, а в окрестных деревнях - еще около 75 тыс. Более двух месяцев вел борьбу с захватчиками и город Цзядин.

Завоеватели встретили упорное сопротивление на всей обширной территории - от Янчжоу, на Великом канале, до южных окраин страны. В освободительной антиманьчжурской борьбе принимали участие и богатые китайские купцы юго-восточных прибрежных районов - владельцы торговых кораблей, мануфактурных предприятий и обширных имений. Организация этих крупных купцов предоставила в распоряжение антиманьчжурского лагеря около 3 тыс. хорошо оснащенных кораблей. Выборный старшина купеческого объединения Чжэн Чжи-лун, которого минское правительство раньше преследовало как морского разбойника, а позже помиловало за выраженную им покорность и даже наградило, пожаловав ему высокое звание, стал играть видную роль в организации антиманьчжурской борьбы.

В начале 1646 г. народное ополчение и флот под командованием Чжэн Чжи-луна нанесли жестокое поражение маньчжурам в Чжэцзяне и отбросили их за реку Цзяньтан. Для маньчжурской власти в Нанкине создалась непосредственная угроза, но ополченцы не сумели использовать свой успех и не продолжали наступления. Во главе одного из отрядов народного ополчения в то время стоял известный ученый и художник Хуан Дао-чжоу. Его войско, вначале состоявшее из небольшой группы добровольцев и учащихся, быстро увеличило число своих бойцов и оказалось в состоянии нанести маньчжурам несколько сильных ударов. Но, несмотря на достигнутые успехи, Хуан Дао-чжоу не получил поддержки ни от минских императоров, ни даже от Чжэн Чжи-луна и в конце 1646 г. потерпел жестокий разгром.

В течение восьми месяцев маньчжуры собирали войска и подвозили артиллерию, после чего вторично вторглись в Чжэцзян. Так как флот Чжэн Чжи-луна мешал им форсировать реку, то они, пройдя вверх по течению, переправились в истоках Цзяньтана, подступили к городу Шаосин и взяли его после шестидневной осады. Во всей провинции разгоралась война; пушки маньчжуров громили стоны осажденных городов. Покорив Чжэцзян, объединенное войско маньчжуров и китайских предателей двинулось осенью 1646 г. через горные проходы в провинцию Фуцзянь. Минский князь, провозглашенный здесь императором, бежал, а феодалы и чиновники без сопротивления покорились завоевателям. Чжэн Чжи-лун завязал тайные переговоры с маньчжурскими властями. Маньчжуры заманили его к себе как якобы почетного гостя, вероломно арестовали и отправили в Пекин. Умер он в далекой ссылке.

Серьезный отпор встретили завоеватели в Цзянси. Сюда от Янцзы отступили части повстанцев из войск Ли Цзы-чэна. Соединившись с местным ополчением, они в течение двух месяцев защищали Ганьчжоу. Когда маньчжуры взяли этот город, они вырезали до 100 тыс. жителей, увели в рабство около 10 тыс. женщин, а город сожгли.

Неся огромные потери, преодолевая упорное сопротивление китайского народа завоеватели проникали все дальше на юг и вступили в Гуандун. В этой провинции два претендента на минский императорский престол вели междоусобную войну; это облегчило успех маньчжурам. В январе 1647 г. пал Кантон; затем завоеватели вступили в провинцию Гуанси и в апреле подошли к Гуйлиню. Обороной этого города руководил ученый и писатель Цюй Ши-сы - крупный чиновник, в прошлом связанный с группой Дунлинь. В борьбу с маньчжурами он вступил под флагом одного из отпрысков Минского дома, провозглашенного на Юге императором. Цюй Ши-сы, принявший христианство, использовал свои связи с европейцами, чтобы приобрести у них пушки. В результате принятых мер оборона города была настолько укреплена, что маньчжурам пришлось снять осаду Гуйлиня.

Новый подъем освободительной борьбы в конце 40-х - начале 50-х годов

Продолжая войну на Юге, маньчжуры принимали меры к закреплению своей власти в ранее завоеванных областях. Цинское правительство широко проводило конфискацию земель, которые передавались новым собственникам или объявлялись государственными. Эти конфискации задевали интересы многих китайских феодалов. Одновременно принимались меры к восстановлению налогового аппарата и укреплению всей системы феодальной эксплуатации крестьян и ремесленников, подорванной в годы крестьянской войны. Таким образом, как только положение завоевателей упрочилось, они обнаружили намерение вновь загнать китайского крестьянина под старое феодальное ярмо. Политика цинского правительства вызвала в 1648-1652 гг. на покоренной территории ряд городских и крестьянских восстаний. Участие военных гарнизонов, опытных командиров из расформированных маньчжурами китайских войск, поддержка богатого купечества, а в отдельных случаях - и некоторых китайских феодалов делали эти восстания весьма опасными для маньчжурского владычества.

Из-под власти маньчжуров стали освобождаться многие уезды и провинции; крупнейшие города провозглашали себя независимыми. В 1648 г. вспыхнуло восстание в Гуандуне, провинциальные власти в Кантоне присоединились к движению и отказались подчиняться цинскому двору. В том же году антиманьчжурское восстание охватило Цзянси. Значительную роль в этом восстании играл Ван Дэ-жень, один из бывших повстанческих вождей и соратников Ли Цзы-чэна. Активно действовали здесь также даоские монахи.

Восстание распространилось на Чжэцзян, где повстанцы пытались захватить столицу провинции - Ханчжоу. В Фуцзяни восстание, возглавленное бывшим военным, скрывавшимся под видом буддийского монаха, одержало победу на всей территории. Вооруженные корабли китайского торгового флота блокировали юго-восточное побережье. Успехи этих восстаний пробудили новую энергию у китайских вооруженных сил, действовавших в провинциях Гуанси, Хунань, Гуйчжоу и Юньнань. Один из сподвижников Чжан Сянь-чжуна - Ли Дин-го освободил от маньчжуров значительную территорию в Хунани, Гуйчжоу, Цзянси и Гуанси.

В 1651-1652 гг. поднялись против маньчжуров провинции Сычуань, Шэньси и Ганьсу, где плечом к плечу сражались китайцы и представители других народностей. Маньчжуры были вытеснены из многих городов этих провинций. Мусульманское население Ганьсу присоединилось к восстанию. Повстанцы взяли Ланьчжоу, уничтожив представителей цинской сласти. Шэньсийские повстанцы осадили город Сиань, где заперся маньчжурский гарнизон. Однако У Сань-гуй, подошедший с крупными силами, заставил их снять блокаду Сианя. Несмотря на это, цинское правительство было вынуждено объявить амнистию участникам этого восстания: вероятно, у него не хватало военной силы, чтобы потушить пламя восстаний, вспыхивавшее в разных местах.

Особенно опасным для маньчжуров оказалось крупное восстание, вспыхнувшее в 1652 г. в провинции Шаньси, по соседству со столичной провинцией, тем более, что восставшие получили обещание поддержки от одного из влиятельных монгольских князей. Маньчжурское войско, посланное в Шаньси из столицы, потерпело поражение. После этого регент Доргунь принял решительные меры. Ему удалось оторвать монголов от союза с повстанцами и затем взять шаньсийцев измором.

Развернувшаяся по всей стране народная борьба против завоевателей побудила многих китайских генералов, ранее сражавшихся на стороне маньчжуров, вновь перейти в антиманьчжурский лагерь. В итоге к 1652 г. семь провинций Китая, главным образом на юге страны, были, хотя и ненадолго, очищены от маньчжуров. Однако с помощью уступок и посулов цинское правительство снова привлекло часть китайских феодалов на свою сторону. Конфискация имений китайских феодалов была прекращена. Кроме того, Цинам удалось договориться с монгольскими ханами и усилить свои войска монгольской конницей, а у европейцев приобрести пушки и заручиться поддержкой их флота.

После долгой и кровопролитной борьбы маньчжуры еще раз покорили провинции Чжэцзян, Фуцзянь и Цзянси. Город Наньчан упорно оборонялся, население после его падения было полностью истреблено. Осада Кантона продолжалась восемь месяцев. Маньчжуры вступили в него благодаря измене и вслед за тем устроили в городе страшную резню. Такая же судьба постигла город Гуйлинь.

Маньчжурским завоевателям помогало то, что очаги сопротивления были отдалены друг от друга и между ними обычно не было связи, вследствие чего восстания поднимались разновременно. К тому же маньчжурам удалось привлечь на свою сторону большинство китайских феодалов, напуганных размахом народного движения. Вооруженной силой и беспощадным террором, с одной стороны, обещаниями уступок - с другой, они подавляли движение в одном месте, после чего перебрасывали войска в другое. Часть военных операций Цины поручали китайским военачальникам, щедро награждая их за усердную службу.

Борьба на побережье. Окончательное покорение Китая маньчжурами

В 50-х голах ведущую роль в антиманьчжурской войне стало играть население юго-восточного побережья и островов, возглавленное Чжэн Чэн-гуном, сыном Чжэн Чжи-луна. После пленения своего отца Чжэн Чэн-гун ушел в море и стал вербовать на островах добровольцев для борьбы. Часто нападая на побережье, он причинял немалое беспокойство маньчжурам.

В 1652 г., после того как с помощью китайских купцов, живших в юго-восточных провинциях и на островах, Чжэн Чэн-гуну удалось снарядить сильный флот, он перешел к более активным действиям. На материке он получил поддержку со стороны отрядов, еще боровшихся в тылу у маньчжуров. Это дало ему возможность освободить город Амой и большую часть провинции Фуцзянь.

После занятия острова Чунминдао флот Чжэн Чэн-гуна стал господствовать на Янцзы и у Великого канала. Территории маньчжурской империи угрожала опасность быть разрезанной на две части. Чжэн Чэн-гун попытался осуществить этот смелый план. В 1654 г. 800 кораблей его флота поднялись вверх по течению Янцзы и, высадив десанты конницы и пехоты, блокировали Нанкин. Но штурму помешала угроза маньчжурского военачальника поголовно истребить все китайское население города. Нанеся противнику большой урон, китайский флот снова ушел в море. В 1659 г. попытка овладеть Панкиной была повторена. На этот раз маньчжуры могли противопоставить морским силам Чжэн Чэн-гуна свой собственный флот. Чжэн разбил маньчжуров наголову и потопил все их корабли. Однако от намерения взять Нанкин ему и в этот раз пришлось отказаться, так как маньчжуры возвели здесь мощные укрепления.

Главной базой освободительной войны стали побережье и остров Тайвань, где китайцы нанесли жестокое поражение голландцам, захватившим Тайвань еще в 1622 г. В феврале 1662 г. голландский губернатор принужден был подписать капитуляцию и покинуть остров. Чжэн Чэн-гун перебросил на Тайвань все свои войска, за исключением гарнизонов, оставленных в Амое и Цзиньмине. Здесь борцы за независимость Китая создали свое самостоятельное китайское государство и провели реформы, имевшие целью поднять сельское хозяйство, промыслы и торговлю. На Тайвань прибывали с континента бойцы антиманьчжурского движения. Новое государство угрожало маньчжурскому владычеству в Китае. Несмотря на войну с голландцами из-за Тайваня, Чжэн Чэн-гун поддерживал с иностранцами торговые отношения. Между портами Тайваня, островами и континентом завязался оживленный торговый обмен.

Цины к тому времени стали восстанавливать свою власть на юге страны, но они боялись мятежных провинций и поэтому предпочитали передать их во владение наиболее видным китайским полководцам-предателям - формально как наместникам императора. Так, У Сань-гуй получил Юньнань и часть Гуйчжоу, покоритель Гуйлиня Шан Кэ-си - Гуандун, Вэн Цзин-чжун - Фуцзянь.

У Сань-гуй приступил к завоеванию пожалованных ему провинций. Его войско вторглось в Гуйчжоу и в Юньнань и долго вело борьбу против бывших соратников Чжан Сянь-чжуна и других повстанческих отрядов.

Военные успехи Чжэн Чэн-гуна в прибрежных районах страны вызвали новое восстание против маньчжуров на юго-западе. Последний из минских князей вернулся из Бирмы, куда он ранее бежал, и стал во главе местных войск. Однако повстанцы не смогли устоять против превосходящих сил противника. У Сань-гуй еще раз подавил антиманьчжурское сопротивление в Юньнани, взял в 1662 г. в плея и казнил последнего правителя из династии Мин.

В 1662 г. Чжэн Чэн-гун, властитель Тайваня, внезапно умер и во главе основанного им государства стал его сын Чжэн Цзин. Маньчжуры учитывали опасность, которую для них представляло существование самостоятельного китайского государства на юго-востоке, и готовились к решительной борьбе. Цинское правительство приказало уничтожить поселения в приморской полосе между Шаньдуном и Гуандуном, ввести сильные гарнизоны в портовые города и перебросить сюда значительные военные силы. Существенную помощь им оказали голландцы. Объединенный голландский и маньчжурский флот действовал против преемников Чжэн Чэн-гуна. Цинские войска заняли Амой и другие пункты. Но островом Тайвань им удалось завладеть лишь в 1683 г., после более чем 20 лет ожесточенной войны.

Пока шла война на море, разыгрались также крупные события на суше.

У Сань-гуй, получив в управление Юньнань и Гуйчжоу, приобрел большое влияние на юге Китая. Когда цинский двор вздумал ограничить власть своих крупнейших вассалов из китайцев, У Сань-гуй, сговорившись с наместниками Гуандуна и Фуцзяни, в 1673 г. выступил против власти Цинов. В то же время антиманьчжурский заговор подготовлялся в самом Пекине. В нем участвовали китайские феодалы, ранее соединившиеся с маньчжурами, в том числе сын У Сань-гуя, состоявший почетным заложником при дворе Цин. В заговор были втянуты и пленные китайцы, обращенные маньчжурами в рабство. Убийство маньчжурского императора и его виднейших вельмож должно было быть осуществлено при помощи этих рабов-китайцев, прислуживавших при дворе. В то время как У Сань-гуй и другие два князя подняли на юге свои войска против маньчжуров, заговор в Пекине был раскрыт и участники его казнены. Но борьба с маньчжурами в южных провинциях - в Хунани и Сычуани затянулась надолго. Цины подавили это восстание лишь в 1681 г.

Завоевание Китая маньчжурами, осуществленное в многолетней кровавой борьбе, привело к разрушению производительных сил страны, истреблению населения целых районов, уничтожению многих городов и селений. Китайский народ, ослабленный расправой господствующего класса с участниками крестьянской войны, предательством феодалов, коррупцией и междоусобной борьбой князей Минской династии, не смог дать должного отпора завоевателям. Торгово-ремесленные слои, включая и богатое купечество наиболее крупных восточных приморских городов, хотя и принимали активное участие в сопротивлении маньчжурам, оказались недостаточно объединенными и организованными в национальном масштабе, чтобы возглавить борьбу народных масс с предателями-феодалами и пришлыми завоевателями. Китайский народ на долгое время остался под властью маньчжурских завоевателей, сыгравших отрицательную роль в истории этой великой страны.

2. Экономическое положение Китая в конце XVII и в XVIII в.

Аграрный строй

Покорение Китая маньчжурами привело к укреплению феодального строя, расшатанного великой крестьянской войной.

Однако торжество реакции в империи Цин не было простой реставрацией старых общественных отношений. Восстанавливая прежние порядки, Цины стремились на первых норах примирить имущие слои китайского населения со своим владычеством. Они установили новые ставки налогов, которые были на 30-50% ниже налоговых ставок периода Минской династии. Для поощрения обработки нови и запустевших во время войн земель правительство маньчжуров обещало закрепить эти земли за фактическими владельцами, приступившими к их обработке и признавшими новую маньчжурскую власть.

Маньчжурские завоеватели оставили значительную часть земли в руках китайских феодалов. Однако уже в первые годы своего господства они захватили и объявили своей собственностью большие массивы лучшей земли, особенно в Северном Китае.

Формы землевладения и землепользования в Китае при Цинах мало отличались от прежних. Как и раньше, видное место занимали государственные поместья, владения императорской фамилии. К числу таких владений относилась территория Маньчжурии (Северо-Восточный Китай), ставшая доменом Цинской династии. Этот богатый край, южная часть которого издревле являлась коренной территорией Китая, стал теперь запретным для китайцев: их самовольное переселение туда было строго запрещено.

Дворик. Фрагмент свитка "История одной карьеры". Живопись на шелке. 1669 г.

Лучшие земли были закреплены также за восьми-знаменным войском и гарнизонами, расположенными в различных городах страны. Маньчжурским воинам, а также китайцам, воевавшим на стороне Цинов, вначале нарезали по 250 му и больше, но в дальнейшем каждый воин стал получать участок в 36 му. Земли эти считались наследственными владениями военных поселенцев: их можно было закладывать, но не продавать; их собственником считалось знамя, военная часть. Что касается других категорий государственных земель, то они вообще не подлежали отчуждению.

Государственными считались также земли, принадлежавшие храмам и школам; леса и горы, камышевые заросли, пастбища и пр. Часть государственных земель в окраинных районах империи была передана во владение крупным землевладельцам.

Земли военных поселений были расположены главным образом вдоль границ и на завоеванных территориях на Западе; они обрабатывались преимущественно крестьянами-солдатами, являвшимися по существу государственными крепостными.

Значительную долю земельного фонда страны составляла земельная собственность частных лиц. Такие земли принадлежали феодальной знати, феодалам средним и мелким, купцам, ростовщикам и отчасти крестьянам. Ими можно было свободно распоряжаться, продавать и закладывать их.

После окончательного утверждения власти Цинской династии частная феодальная собственность на землю получила как бы негласное признание. Маньчжурские императоры отказались от вмешательства в права собственников, не делали попыток ограничивать куплю и продажу земель или регламентировать их концентрацию в руках крупных феодалов. Размеры частных владений резко колебались: некоторые насчитывали сотни и тысячи му, другие представляли собой мелкие участки. В источниках упоминаются богачи, владевшие чуть ли не миллионом му пахотной земли.

Во время крестьянской войны XVII в. и антиманьчжурских восстаний большие массивы земли временно переходили в руки непосредственных производителей, что вело к известному подъему сельского хозяйства, продолжавшемуся несколько десятилетий. Однако с утверждением власти Цинов положение крестьян начало быстро ухудшаться. Почувствовав себя хозяевами страны, завоеватели укрепили феодальную земельную собственность, постепенно восстановили старые налоги и повинности. Государство и феодалы, эксплуатируя крестьян, оставляли им столь малую долю произведенного ими продукта, что она едва могла обеспечить простое воспроизводство.

После «умиротворения» страны власти приступили к учету земли и населения, имея в виду вновь прикрепить крестьян к земле. Императорские указы требовали приписать к какому-либо владению всех крестьян, которые еще не были прикреплены к налоговому тяглу. Указом 1650 г. волостным управителям вменялось в обязанность «сажать» на землю людей по месту их учета независимо от того, из какой местности они происходят.

В деревне было восстановлено административно-полицейское деление на «десятки», «сотни» и «тысячи» дворов; во главе их стояли старосты и волостные управления. Десять дворов составляли общину, членов которой связывала круговая порука.

Прикрепление крестьян к месту их обитания затрудняло развитие наемного труда и возможность отхода на промыслы.

Крестьяне были бесправны. Над ними тяготели и феодальное государство с его разветвленным аппаратом управления, и не изжитая полностью родовая организация (власть старшего в роде), и произвол феодала или его управляющих. Особенно тяжелым было положение женщины.

Основные подати, которыми были обложены крестьяне, состояли из подушного и поземельного налогов, а также из так называемых «разных» платежей и повинностей. Подушный и поземельный налоги, позже соединенные вместе, исчислялись в серебре, но взимались частью деньгами, частью зерном и изделиями домашней промышленности, что давало чиновникам широкую возможность злоупотреблений. Налоговые ставки увеличивались под всевозможными предлогами. Практиковались также различные трудовые повинности.

Помимо прямого обложения, на крестьян ложилась тяжесть косвенных налогов, из которых самым обременительным был соляной. Затем шли налоги на чай, на водку, на различные имущественные сделки, на наследство и пр.

Крестьяне, арендовавшие землю у феодалов и фактически закрепощенные, были по преимуществу издольщиками, отдававшими половину, а иногда и более значительную часть урожая собственнику земли. Кроме того, они должны были делать феодалу подарки, помогать ему в его хозяйстве, выполнять его поручения, отдавать своих дочерей в его гарем. Были и такие крестьяне, которые существовали только продажей своей рабочей силы.

Большую роль в деревне играл ростовщический капитал, тесно связанный со всей системой феодальной эксплуатации. Ростовщик был как бы неотъемлемой частью деревенской жизни, его могущество росло одновременно с возрастающей бедностью крестьянина. Присосавшись к крестьянскому хозяйству, ростовщик, как правило тот же феодал и чиновник, держал крестьянина на грани полуголодного существования.

Следствием увеличения феодальной эксплуатации крестьянства было перераспределение земельной собственности и держаний. Маньчжурская знать, крупные чиновники, богатые землевладельцы и ростовщики без всякой помехи со стороны органов власти расширяли свои владения. История китайского общества при Цинах наполнена жестокой и подчас кровавой борьбой, вызванной захватами земли у крестьян и разорением многих мелких и средних феодалов. Такие землевладельцы, равно как крестьяне и солдаты, наделенные маньчжурскими властями участками во время войны за покорение Китая, к концу XVIII в. почти полностью потеряли свою землю. В одном из докладов императору встречается упоминание о том, что уже к началу 50-х годов XVIII в. к крупным землевладельцам перешло пять или шесть десятых обрабатываемых в стране земель. При этом перераспределении земельной собственности пострадало не только частное, но и государственное землевладение. Хотя государственные земли не подлежали отчуждению и их продажа считалась незаконной, но это не мешало заключению сделок и на такие земли. В Китае были известны различные виды продажи земли: продажа навечно и на срок, продажа права аренды и др. Земельные владения, приписанные к частям знаменных войск, привлекали особое внимание маньчжурских властей. Владельцы этих земель закладывали и перезакладывали свои участки ростовщикам и в конце концов оказывались не в состоянии их выкупить. Цинские власти не могли допустить, чтобы знаменные земли перешли в частные руки, поэтому они издавали специальные указы об аннулировании закладов и возвращении этих земель знамени.

Крупные феодалы-землевладельцы, как правило, приспособившиеся к власти завоевателей, на основе развития товарно-денежных отношений успешно расширяли свое хозяйство. Некоторые из них заставляли крестьян заниматься разведением хлопка и табака, что приносило им добавочные доходы, другие отводили значительные участки под фруктовые сады, огороды и цветники, особенно вблизи городов. Часто крупные землевладельцы занимались еще и ростовщичеством, торговлей, владели и ремесленными мастерскими.

Богатству феодалов противостояла крестьянская нищета. Все большее число крестьян превращалось в издольщиков, временных держателей или совсем теряло землю. Страна была наполнена массами пауперизованного крестьянства. Люди работали вместо скота - как тягловая сила, для многих из них не оказывалось даже места на суше, и они принуждены были жить на воде - в джонках и на плотах. К середине XVIII в. в большинстве провинций цены на продовольствие возросли в несколько раз. В деревне свирепствовал голод, города были переполнены нищими.

Во второй половине XVIII в. пауперизация крестьянства приняла еще более широкие размеры. От периодических голодовок вымирали миллионы крестьян.

Положение городов

Во время маньчжурского нашествия особенно пострадали города: одни превратились в развалины, другие были разграблении обезлюдели. Правда, они сравнительно быстро возродились, но уже не только как центры ремесла и торговли; они превратились в опорные пункты господства маньчжуров. В городах размещались сильные гарнизоны, полиция; здесь жило многочисленное чиновничество.

Новая власть позаботилась об усилении фискальных и полицейских функций не только старинных торгово-ремесленных объединений (хан), но и земляческих организаций. Она широко использовала их для учета ремесленного и торгового населения, для обложения налогами и сбора пошлин. Имея свои уставы, выборных старшин, денежные фонды, свои значки и знамена, празднества и патронов, эти организации были, однако, поставлены под бдительный надзор властей, который проникал во все области городской жизни, сковывал инициативу, ограничивал возможности частного предпринимательства. Жизнь и имущество торгово-ремесленного населения совершенно не были обеспечены от произвола городских властей.

Среди купцов и ростовщиков были крупные богачи; экономически крепкую прослойку составляли хозяева мастерских и мануфактур, главы ремесленных организаций. Но большая часть населения города состояла из бедноты - мелких ремесленников, бродячих торговцев, слуг, рабочих и нищих. Все они были совершенно бесправны. Особую прослойку городского населения составляли наемные квалифицированные рабочие. В описании текстильного производства в городе Сучжоу говорится: «Все мастера имеют специальность. У них есть постоянный хозяин, оплата у них поденная. В особых случаях берут мастеров, не имеющих хозяина, называя их приглашенными».

Во второй половине XVII в. оживились некоторые виды ремесла и мануфактуры, связанные главным образом с внешним рынком. Рассчитывая в своей борьбе против китайского народа на помощь западноевропейских государств, Цины долгое время не препятствовали иностранным купцам торговать в Китае. В конце XVII и особенно в начале XVIII в. в Центральном и Восточном Китае усиленно работали фарфоровые предприятия Цзиндэчженя в Цзянси, Дэхуа в Фуцзяни и Лунцюаня в Чжэцзяне. Китайские мастера выделывали и разрисовывали фарфор, искусно приспособляясь к вкусам и запросам заморских покупателей. Другой отраслью, оживившейся благодаря вывозу на внешний рынок, было изготовление шелковых тканей.

Мелкое товарное производство и мануфактуры, работавшие на внутренний рынок, долгое время находились в состоянии упадка, но понемногу и они начали оживать. Серьезным тормозом их развития оставались придирчивый надзор властей и различные государственные монополии. Маньчжуры восстановили давние монополии на соль и металлы, отдавая разработку и торговлю этими продуктами на откуп. Первоначально разработка руд была совсем запрещена, но в 70-х годах XVII в. они этот запрет отменили. Чиновники контролировали добычу руды, отбирая около 3/5 в казну. За каждый станок уплачивался налог, держать станки более положенного количества запрещалось. Кроме того, были установлены пошлины на товары, провозимые через таможенные заставы внутри страны и в морских портах, а также специальные налоги на торговые сделки.

Даже утвердив свое господство в стране, маньчжуры опасались роста активности горожан. Они с недоверием относились к инициативе купцов и предпринимателей, ограничивали и контролировали внутреннюю торговлю, установили заставы, даже разрушили некоторые гавани. Так, серьезно пострадала искусственная гавань Нанкина, которая раньше могла вместить весь торговый флот Китая. Опасаясь, чтобы купеческие, корабли вновь не стали орудием борьбы китайских патриотов, Цины запретили под страхом смертной казни строить большие многопалубные морские корабли, что явилось одной из причин существенного сокращения торговли Китая с другими, странами. Цинский двор пытался ограничить также сухопутные связи Китая с заграницей; китайским купцам было, например, строго запрещено самостоятельно вывозить свои товары в Сибирь.

Торговля с иностранцами разрешалась только крупным компаниям, которые, состояли под надзором властей. На Севере торговлю с Россией, Монголией, Средней Азией захватили монопольные организации шаньсийских купцов и ростовщиков, получивших на откуп торговлю солью и финансировавших самих Цинов. Другим крупнейшим объединением были кантонские гунханы (европейцы называли их кохонг), получившие право торговли с Ост-Индскими компаниями европейцев. Чтобы вступить в это общество, нужно было внести пай в 2 тыс. ланов серебром.

Виднейшие представители торгового капитала были тесно связаны с государственным аппаратом. Крупный торгово-ростовщический капитал крепко врос в феодальную систему Цинской империи.

3. Государственный строй и внешняя политика империи Цин

Центральное и местное управление

Маньчжурские завоеватели с помощью перешедших на их сторону китайских феодалов полностью использовали в своих интересах сложную систему государственного управления, веками создававшуюся в феодальном Китае. Во главе государства стоял неограниченный монарх с наследственной властью - маньчжурский император (богдыхан). Ему был подчинен разветвленный феодально-бюрократический аппарат с Государственным советом, Государственной канцелярией, шестью палатами и другими правительственными учреждениями.

Основные военные силы, на которые опиралась цинская государственная власть, состояли из крупных военных соединений, так называемых Восьми знамен, сформированных главным образом из маньчжуров, но включавших в себя и некоторые монгольские и китайские войска. Кроме этого, существовали китайские войска «зеленого знамени», более многочисленные, но хуже вооруженные.

Империя была разделена на провинции, объединяемые в 10 наместничеств. Провинции в свою очередь делились на области, округи, уезды, волости. Низшей административной единицей были «10 дворов». Наместничества и провинции имели свои войска и финансовые ведомства. Наместники, губернаторы и другие значительные должностные лица, назначаемые из Пекина, были временными, но полновластными хозяевами отданной в их управление территории и обогащались за счет ее населения всякими законными и незаконными способами. Провинции были изолированы друг от друга в административном и экономическом отношении, что должно было помешать китайскому народу объединиться для борьбы против угнетателей.

Чиновники занимали должности соответственно ученой степени, полученной на экзаменах, но чаще должности просто продавались. Хотя Цинская империя служила интересам крупнейших феодалов, как маньчжурских, так и китайских, маньчжурская знать занимала в ней привилегированное положение. Высшие должности были доступны преимущественно маньчжурам, китайцы занимали в бюрократическом аппарате менее важные посты. Представители других народностей Китая, как правило, совсем не принимались на государственную службу; мусульманам разрешалось служить в войсках, но не в органах гражданского управления.

Сословный строй империи

В начале XVIII в. было составлено Уложение, которое юридически оформило положение различных слоев населения. Крестьяне, согласно Уложению, были совершенно лишены прав; они должны были нести тяжелые повинности, будучи в то же время связанными многочисленными ограничениями и запретами. Даже своим хозяйством крестьянин не мог распоряжаться свободно: он не мог без разрешения феодальной администрации зарезать корову или буйвола, продать мясо или купить соль. На каждом шагу крестьянину угрожали телесные наказания, конфискация имущества, ссылка на принудительные работы, смертная казнь. В подобном же положении находились ремесленники и городской плебс. Закон регламентировал работу ремесленников, определял их государственные повинности. На положении, близком к рабству, находились актеры, низшие служители государственных учреждений (уборщики, привратники и т. д.), неполноправными оставались также женщины. На самой низшей ступени социальной лестницы стояли рабы. Многие из них потеряли свободу при покорении Китая маньчжурами; впоследствии часть их получила освобождение, другие, например военнопленные, из временно порабощенных были превращены в вечных рабов. Но наибольшее распространение в Китае получило долговое рабство крестьян.

Маньчжуры, будучи по религии преимущественно шаманистами, использовали конфуцианство в его средневековой, чжусианской форме в качестве государственной идеологии. Вся система образования при Цинах базировалась на конфуцианских сочинениях, в основе правовых взглядов и законов лежали вошедшие в конфуцианство древние патриархальные принципы - подчинение старшим, авторитарный характер власти, почитание старины и традиций. Маньчжурский богдыхан и его чиновники взяли на себя выполнение обрядов и жертвоприношений; было приказано подобрать и заново издать произведения Чжу Си. По законам Цинской империи среди десяти тяжелейших преступлений, за которые полагалась смертная казнь без права замены другим видом наказания, числилось отцеубийство. Своим требованием полного подчинения младшего старшему, идеализацией древней монархии и возведением в принцип подражания всему прошлому, своей регламентацией всех сторон жизни каждого человека и всего народа в целом конфуцианство сыграло в период господства Цинов чрезвычайно реакционную роль. Оно явилось в Цинской империи важным подспорьем полицейской службы, средством увековечения феодальных порядков и власти маньчжурских угнетателей.

Вместе с тем Цины поставили себе на службу все церковно-религиозные организации, существовавшие в Китае: буддистскую, даоскую, мусульманскую.

Классовое деление населения было закреплено в сословиях. На верхних ступенях феодальной лестницы стояла маньчжурская знать и маньчжурское потомственное дворянство. Крупные китайские феодалы и богатейшие представители купечества хотя и не были вполне уравнены в правах с маньчжурской знатью, но входили фактически в состав господствующего класса. Средние и мелкие феодалы, из среды которых выходило большинство чиновников, лица, выдержавшие экзамены на занятие государственной должности или приобретшие чин и должность за деньги, считались личными дворянами.

Искусственные перегородки были возведены между различными группами общества и даже внутри самого господствующего класса. Условия жизни, поведение, одежда, убранство жилища, прием гостей, выезды - все было строго регламентировано для различных рангов и чинов.

Маньчжурские завоеватели требовали от китайского населения в знак покорности выбривать часть головы и носить косу. Китайские патриоты боролись против этого унизительного требования; особенно упорно сопротивлялись ему крестьяне. Маньчжурские власти приказывали рубить на месте голову всякому, сохранившему волосы; срубленные головы палачи прикрепляли к высокому шесту и водружали его для устрашения народа в центре города или деревни. «Сохранишь волосы - не сохранишь головы, сохранишь голову - не сохранишь волос», - заявляли победители.

Сами маньчжуры составляли обособленную привилегированную группу. Их положение было определено законом. Принимались меры против их ассимиляции, в этих целях были строго запрещены смешанные браки. Пользуясь всеми достижениями многовековой китайской культуры, хищнически обогащаясь за счет китайского народа, построив свое государство в значительной степени по старым китайским образцам, маньчжуры сознательно воздвигали барьер между собой и покоренным народом.

Внешняя политика. Отношения с Россией

Внешняя политика Цинской империи характеризовалась стремлением изолировать Китай от внешнего мира. Связи Китая с Кореей и Вьетнамом базировались на отношениях сюзерена и вассалов; с Японией Китай вел незначительную торговлю. Что касается европейцев, приезжавших в Китай с торговыми, миссионерскими и другими целями, то политика по отношению к ним менялась в зависимости от ослабления или укрепления власти самих Цинов. Несмотря на препятствия, чинившиеся маньчжурскими властями, русско-китайские отношения в конце XVII и в течение XVIII в. продолжали развиваться.

Торговые связи между Россией и Китаем осуществлялись сначала через Среднюю Азию, а затем через Сибирь и Монголию. Когда русские с середины XVII в. начали освоение Забайкалья и Приамурья, цинское правительство отнеслось к этому недоброжелательно. Оно опасалось соперничества России в борьбе за влияние в этом обширном районе и укрепления ее позиций вблизи границ создававшейся Цинской империи. Этим соображением определялась политика Цинской династии по отношению к России на протяжении второй половины XVII и почти всего XVIII столетия.

Цинское правительство в 1652 г. потребовало, чтобы русские покинули занятые ими земли на Амуре; в 1658 г. оно направило войска с целью разрушить Албазин - город, основанный здесь русскими.

Русское правительство стояло за мирные сношения с Китаем. Такая политика диктовалась отсутствием в этом районе достаточных военных сил и нерешенностью важнейших внешнеполитических задач на западных рубежах Русского государства. Вот почему русское правительство стремилось к укреплению мирных, добрососедских отношений с Китаем и к развитию русско-китайской торговли, которая была выгодна для обеих стран. В начале 70-х годов русские купцы уже вели довольно оживленную торговлю с Китаем. В 1675-1676 гг. русское правительство направило в Пекин большую дружественную миссию во главе с ученым молдаванином Николаем Спафарием (Милеску). Спафарий получил задание установить регулярные дипломатические сношения с Китаем путем обмена посольствами, пригласить на службу в Россию китайских мастеров, узнать о более удобных сухопутных и водных путях на Дальний Восток, добиваться расширения русско-китайских торговых связей. Но Спафарию, как и его предшественнику Федору Байкову (1654 г.), не удалось достигнуть этих целей. Император Канси долго тянул с ответом на русские предложения, требовал ухода русских с Амура, выдачи перебежчиков и, наконец, отослал посольство ни с чем.

После подавления восстания на юге Китая и на Тайване Канси начал осуществление своего плана вытеснения русских с Амура. Построив в Маньчжурии цепь укреплений, богдыхан в 1684 г. направил на Амур маньчжурскую армию, оснащенную артиллерией, с целью разрушить Албазин и изгнать русских из Приамурья.

Началась длительная осада Албазина. Маньчжуры, понеся значительные потери, обещали отступить от Амура, если русские в свою очередь оставят Албазин. Немногочисленный гарнизон Албазина вынужден был в конце концов покинуть этот город. Но вскоре Албазин был вновь отстроен и заселен русскими; здесь появился новый русский гарнизон.

Канси прибегнул к угрозам, пытаясь запугать албазинцев. Он побуждал и монгольских ханов к активным действиям против русских, убеждая их напасть на Селенгинск, Верхнеудинск и Нерчинск. В 1686 г. к Албазину подступила многочисленная маньчжурская конница, располагавшая 40 пушками. Маньчжуры построили высокий вал, отгородив Албазин от внешнего мира, несколько раз штурмовали крепость, но взять ее им не удалось.

В 1687 г. в русский пограничный город Селенгинск, направляясь в Китай, прибыл русский посол Федор Головин, получивший наказ добиться установления нормальных дипломатических и торговых отношений с китайским государством и определить границу между обоими государствами.

В это время некоторые монгольские феодалы, подстрекаемые Канси, напали на Селенгинск. Гарнизон Селенгинска выдержал осаду, отбил нападение монголов. Летом 1689 г. на русской территории, в городе Нерчинске, начались переговоры между Россией и Китаем. Послы Канси, стремясь оказать давление на русское посольство, прибыли в Нерчинск в сопровождении многотысячного войска. Они несколько раз прерывали переговоры, устраивали военные демонстрации, пытаясь запугать русских послов и принудить их принять требования маньчжурской стороны, но пойти на разрыв переговоров не решились. 27 августа соглашение было заключено. Нерчинский договор 1689 г. является первым документом в истории русско-китайских отношений; вместе с темой был и первым международным договором, заключенным Китаем с европейской державой. Согласно договору левый берег Амура оставался за маньчжурами, Албазин был разрушен, а Аргунский острог перенесен на левый берег Аргуни. Цины со своей стороны обязались содействовать русско-китайской торговле.

В 1726 г. в Пекин прибыло новое русское посольство во главе с Саввой Владиславичем. Этому посольству было поручено договориться о размежевании границы Между Россией и Монголией, ставшей частью империи маньчжуров, о перебежчиках, о торговых караванах и о торговле обеих сторон. В 1727 г. был заключен Буринский трактат, а в начале 1728 г.- Кяхтинский договор, разрешившие пограничные вопросы, вопросы о перебежчиках и о торговле. В Нерчинске и Кяхте устанавливались пункты постоянной торговли. В Пекине начала нормально функционировать Российская духовная миссия, выполнявшая отчасти дипломатические функции и функции торгового представительства. Миссия была в то же время важнейшим источником научных знаний о Китае, его языке и культуре. В этом отношении значение миссии было очень велико. Из ее состава вышли первые русские китаеведы: Илларион Россохин - один из первых переводчиков на русский язык китайских текстов, работавший позже в Академии наук в Петербурге, Алексей Леонтьев, известный своими переводами китайских и маньчжурских книг.

В первые десятилетия XVIII в. маньчжурским императорам понадобилась помощь России для борьбы против Джунгарского (иначе Ойратского) ханства, успешно отражавшего все попытки покорить его. Дважды, в 1730 и 1731 гг., из Пекина в Москву и Петербург приезжали специальные посольства с заданием заручиться русской помощью. Но эти посольства не имели успеха, ввиду отказа России поддержать маньчжурские планы завоевания Джунгарии.

Между тем русско-китайская торговля успешно развивалась. В Кяхту из Китая везли чай, крепкие напитки, шелк-сырец, шелковые и хлопчатобумажные ткани, тростниковый сахар, ревень, фарфор и пр. Из России в Китай ввозили меха, шерстяные ткани, зеркальное стекло и т. п.

В 1744 г. с целью укрепления непосредственных русско-китайских торговых связей был запрещен ввоз в Россию китайских товаров через Западную Европу, а в 1761 г. введен новый таможенный тариф, освободивший от пошлин ввоз в Россию китайского шелка-сырца, хлопчатобумажных изделий, красок, жемчуга, а также вывоз в Китай русского сукна, иголок и других товаров.

Китай о западноевропейские государства

Как уже указывалось выше, в период борьбы с китайским народом маньчжуры нашли среди западноевропейских купцов союзников, которые продавали им пушки и помогали своими кораблями. Поэтому Цины вначале не препятствовали основанию иностранных купеческих поселений на китайской земле, оставили открытыми морские порты и даже ослабили таможенные ограничения. Из Англии, Голландии и Франции в китайские порты прибывали многочисленные корабли. На китайском побережье иностранцы строили дома и фактории. Часто вопреки запрещению местных властей они разъезжали по приморским городам и скупали для экспорта шелковые ткани, вышивки и другие изделия художественного ремесла, фарфор, золото, ртуть, сахар, пряности, лечебные травы, коренья. Прибыльную торговлю с Китаем монополизировали английская, голландская и французская Ост-Индские компании.

В Китай приезжали, помимо купцов, и католические миссионеры. Маньчжуры, не доверяя китайцам, нуждались в помощи европейцев. Ввиду этого Канси приблизил к себе миссионеров и разрешил им проповедь христианства.

Голландцы, англичане, португальцы и французы конкурировали между собою в борьбе за китайский рынок. Особенно активно действовала английская Ост-Индская компания. Ее представители навязывали китайским купцам выгодные для англичан условия торговли. В 1715 г. в Кантоне была создана первая английская фактория. От англичан стремились не отставать и французы.

Сосуд для вина в форме иероглифа "Фу" ("Счастье"). Роспись эмалью по глазурию. Конец XVII-XVIII в.

Во Франции в XVIII в. возникли одна за другой три компании для торговли с Китаем и Индией, слившиеся потом в одну французскую Ост-Индскую компанию, которая вывозила из Китая фарфор и другие изделия китайской промышленности. Французы основали свою факторию в Нинбо.

Американо-китайские отношения завязались позже. В 1784 г. в Китай пришел из США первый корабль; впоследствии число американских судов превзошло число торгующих с Китаем кораблей всех стран, вместе взятых, кроме Англии.

Укрепив свою власть, маньчжуры изменили свое отношение к европейцам. В 1716 г. они ввели первые ограничения на въезд иностранцев в Китай. Сын Канси - император Юнчжэн в 1724 г. приказал закрыть 300 христианских церквей и выслал почти всех миссионеров в португальскую колонию на Макао. В 1757 г. император Цяныгун запретил иностранную торговлю во всех портах, кроме Кантона. Фактории европейцев были ликвидированы и въезд в страну иностранцам воспрещен.

«Закрытие» Китая отсрочило колониальное проникновение европейцев, но оно вместе с тем чрезвычайно затормозило социально-экономическое и культурное развитие, искусственно изолируя Китай от стран, где развивался или уже восторжествовал капитализм.

Войны династии Цин

В XVIII в. маньчжуры предприняли ряд новых завоевательных войн. Западный Китай - часть Центральной Азии, где с глубокой древности господствовало китайское влияние, - находился под властью мусульманских и монгольских феодалов. Здесь в 40-х годах XVII в. сложилось обширное монгольское ханство, известное под именем Джунгарского, тесно связанное с Тибетом, другими монгольскими ханствами и народами Средней Азии. Это ханство представляло собой угрозу господству маньчжуров в Восточной Азии.

Цинское правительство стремилось подорвать мощь Джунгарского государства, отрывая от него союзников и сея рознь между его князьями.

На китайско-джунгарских границах сооружались крепости с сильными гарнизонами. Давние экономические отношения, связывавшие Китай с народами этого района, были нарушены. Так, Канси запретил вывоз из Китая в Джунгарию чая, железных изделий и других товаров, находивших традиционный сбыт среди населения Джунгарии, чрезвычайно ограничил вместе с тем ввоз в Китай товаров из Джунгарии.

Военные столкновения между джунгарами (ойратами) и маньчжурами начались в 1689 г. Но только в середине XVIII в. Цины приступили к решительному наступлению на Джунгарское ханство. В 1755 г. один из претендентов на ханский трон в Джунгарии - Амурсана бежал в Китай, где просил помощи для борьбы против соперников. Богдыхан Цяньлун воспользовался этим и послал на запад войска, которые повел сам Амурсана; в то же время по другому пути в Джунгарию вторглось еще одно цинское войско. Джунгария была покорена, но вскоре в ней началось мощное народное восстание, подавление которого потребовало от маньчжуров огромных усилий. Только в 1758 г. Джунгария была окончательно завоевана маньчжурами, которые истребили почти все ойратское население этого края. После этого Цины приступили к организации в Джунгарии земледельческих военных поселений из китайских солдат, прикрепленных к земле. В 1759 г. Цины завоевали Кашга-рию, которая вместе с Джунгарией впоследствии составила китайскую провинцию Синьцзян.

В 1765 г. Цины начали войну в Индо-Китае. Тогда же маньчжурско-китайский отряд вторгся в Бирму, но был оттуда изгнан. В 1769 г. война возобновилась; на этот раз бирманцы были принуждены признать себя вассалами Цинов и обязались раз в десять лет платить дань. В 1788-1790 гг. цинские войска вторглись на территорию Вьетнама, который также был вынужден признать свою вассальную зависимость от Цинов. Наконец, была закреплена давняя вассальная зависимость Кореи. Таким образом, при первых Цинах границы Китая далеко раздвинулись во всех направлениях.

4. Борьба китайского народа против маньчжурского владычества и феодальных порядков

Борьба с маньчжурской властью во второй половине XVII в.

Несмотря на феодальную реакцию, полицейский режим и систему террора, воцарившиеся в стране при Цинах, китайский народ не прекращал борьбы против своих новых и старых господ. Организуемая тайными религиозно-сектантскими обществами, она выступала в религиозной оболочке. Тайные секты в сравнительно короткий срок превратились в массовые, вездесущие и неуловимые организации. Они имели свои звенья в деревнях и городах; основную массу их членов составляли крестьяне, городская беднота, ремесленники, рабочие мануфактур. В них участвовали даже бродяги и нищие.

Руководство в этих организациях обычно находилось в руках образованных людей из среды купцов, землевладельцев, чиновников и военных, но немалую роль в руководстве играли и крестьяне. Главной целью деятельности тайных религиозных обществ было свержение маньчжурской власти и освобождение страны. Об этом свидетельствуют обряды и клятвы при вступлении новых членов в общество.

Тайные общества боролись вместе с тем против феодального гнета и оказывали помощь своим членам, попавшим в беду.

После покорения маньчжурами Фуцзяни некоторые китайские патриоты ушли в буддийский монастырь, находившийся в горах Цзюлинынань, и основали там в 70-х годах XVII в. братство, поставившее своей целью свержение Цинов. Так были заложены основы тайного общества «Саньхэхой»-Триад. 128 монахов этого горного монастыря вели против завоевателей непрестанную тайную войну, выполняя клятву не складывать оружия до достижения победы.

Властям в конце концов удалось установить местонахождение этого центра антиманьчжурской деятельности. Они начали преследование монахов. Но справиться с твердыней Цзюлиньшань было нелегко. В 1784 г. император приказал уничтожить монастырь. Согласно преданию, пять монахов этой обители спаслись от огня и кровавой сечи; отправившись странствовать, они объединились с пятью торговцами и стали вербовать членов для тайного общества Саньхэхой. Вскоре это общество вновь разрослось, приобрело множество сторонников и большую популярность. Каждый, вступавший в Саньхзхой, приносил клятву ненавидеть маньчжуров и выполнять главный лозунг общества - добиваться «свержения Цин и восстановления Мин», т. е. прежней китайской династии. В общество мог вступить любой китаец независимо от того, беден ли он или богат, учен или неграмотен, воин или чиновник. В обществе существовал свой устав, поддерживалась суровая дисциплина и строжайшая конспирация. После принесения присяги, сопровождаемой устрашающей церемонией и символическим срезанием косы - этого признака покорности маньчжурам, каждый вступающий в общество включался в определенное звено и должен был беззаветно служить общей цели. Общества нашло широкую поддержку в приморских районах и среди китайцев-эмигрантов в странах Южных морей.

Вторым крупным тайным обществом было «Гэлаохой», или общество Старших братьев, возникшее в середине XVIII в. и получившее затем широкое распространение особенно в Центральном Китае. Это общество также призывало к свержению маньчжуров, к восстановлению китайского государства с Минами во главе. Имея, однако, в виду, что Мины в народе вовсе не были популярны, общество идеализировало первого минского правителя, крестьянина по происхождению, участника народной борьбы против монгольского ига в XIV в. Его имя служило тайным символом борьбы. Среди членов Гэлаохой был распространен призыв добиваться создания, государства, где бы не нужно было «питаться цинской пищей, жить на цинской земле, служить Цинам».

Самым мощным среди тайных обществ и братств было, по-видимому, старое общество «Байляньцзяо» - Белый лотос, прославленное своей борьбой еще против монгольского владычества и минских феодалов. Теперь оно поставило своей главной целью свержение маньчжурского господства. Деятельность общества имела и антифеодальную направленность. Крестьяне массами вступали в Байляньцзяо, принося клятву выполнять его устав, религиозные обряды, отказаться от мирских соблазнов и посвятить всю жизнь служению целям общества.

Тайные общества охватывали широкие круги населения. К каждому из них примыкало множество мелких тайных организаций, имевших свои уставы, обряды и придерживавшихся религиозных учений буддийского и даоского толка. Тайные братья узнавали друг друга по условным знакам и выражениям, по манере брать предметы, курить табак и пр.

Маньчжуры боролись с тайными обществами самыми жестокими мерами; законы приравнивали участие в них к государственной измене. В 1727 г. император Юнчжэн предписал карать смертью за участие в обществе Белый лотос. Но никакие меры не могли пресечь деятельность этих подпольных организаций.

Одним из проявлений антиманьчжурской борьбы был также отказ образованных китайцев сотрудничать с маньчжурами. Некоторые философы, историки, филологи, литераторы и живописцы не захотели служить маньчжурам, уединились, «оставили навсегда бумагу и кисть» или же писали разоблачающие маньчжуров и предателей-китайцев произведения, в которых призывали китайский народ к сопротивлению и борьбе. Выдающийся китайский ученый Гу Янь-у (1613-1682), в свое время участвовавший в освободительной войне в качестве одного из соратников Чжэн Чэн-гуна, после победы маньчжуров скитался по стране, призывая к борьбе с поработителями. Его крылатая фраза: «За процветание и гибель родины ответственен каждый человек» - получила широкую известность. Философ Ван Чуан-шань (1619-1692), сражавшийся против маньчжуров на Юге, отказался впоследствии служить в государственном аппарате Цин и уединился в деревне. Философ, историк и математик Хуан Цзун-си (1610-1696), активный участник антиманьчжурской борьбы и командир одного из отрядов, также отверг сотрудничество с маньчжурами.

Многие представители китайской интеллигенции, оставаясь на государственной службе и внешне выказывая послушание маньчжурам, писали антиманьчжурские произведения, рисовали карикатуры и изготовляли патриотические плакаты.

Маньчжуры оценили серьезность этой широкой антиправительственной оппозиции и ответили на нее террором. Канси приказал арестовать и казнить всех заподозренных в писании «крамольных» произведений. Начались жестокие преследования передовых людей Китая. Император Цяньлун, выдававший себя за поэта и мецената, еще более усилил террор и начал гонения против старой литературы. Эти мероприятия получили в Китае меткое название «тюрьма письменности». Казнили не только авторов, но и всех, кто хранил и читал запрещенные книги. Специально созданные правительственные комиссии пересматривали всю китайскую литературу, вытравляя из разнообразных трудов, иногда многовековой давности, малейшие признаки свободолюбия и патриотизма, вычеркивая исторические сведения об оппозиционных правительствам течениях, об освободительных движениях и восстаниях. Тысячи произведений были осуждены на сожжение. Особые чиновники с помощью массовых обысков выявляли книги, внесенные в списки для изъятия, и карали их владельцев.

Народные восстания в XVIII в.

Но китайский народ не прекращал борьбы. Антиманьчжурские народные восстания продолжали подниматься в Китае в течение всего периода господства Цинской династии. Особенно крупные и длительные восстания происходили во второй половине XVIII в. В них участвовали главным образом племена и народности Юга и Юго-Запада и названные выше тайные общества.

Движение племен возникло в связи с правительственными мерами, направленными на усиление эксплуатации коренного населения некитайского происхождения. Так, в 1704 г. по приказанию Канси среди племен мяо, населявших Хунань и Гуйчжоу и ранее управлявшихся своими родовыми и племенными старшинами, было создано два округа с обычным бюрократическим управлением и введена общекитайская система налогообложения.

Следом за сборщиками налогов появились ростовщики, земли мяо стали переходить к новым хозяевам. Мяо подняли в 1735 г. восстание, перебросившееся вскоре в Гуанси. Горные условия, отсутствие дорог и сплоченность мяо благоприятствовали их борьбе. Маньчжурские войска несли жестокие потери. Восстание то угасало, то вспыхивало вновь и продолжалось до начала XIX в.

В Сычуани, где также вводились новые порядки, в 1772 г. восстали местные цзиньчуанские племена; они напали на прибывших из центра чиновников и уничтожили их. Против них были брошены войска из Юньнани, Гуйчжоу и Сычуани. Войска восстанавливали «порядок», но, едва они удалялись, восстание вспыхивало с новой силой.

В 1783 г. поднялось мусульманское население в провинции Ганьсу. Это движение также было подавлено с большим трудом.

Жестокий режим, установленный для тайваньцев после уничтожения государства Чжэн Чэн-гуна, хищническая эксплуатация естественных богатств и разорение населения вызвали ряд восстаний на Тайване. В 1721 г. 30 тыс. тайваньских крестьян нанесли серьезные удары правительственным войскам и осадили крупнейшие города; их руководитель Чжу И-гуань стал главою нового правительства острова. Цинские чиновники бежали на континент, но вскоре вернулись в сопровождении крупных сил, восстановивших положение.

В 1786 г. тайваньская организация общества Триад подняла новое восстание. Повстанцы на Севере овладели рядом укрепленных городов. Восстание началось также и на юге Тайваня. Только в 1788 г. маньчжурам удалось разъединить силы повстанцев и нанести им решительное поражение.

В последней трети XVIII в. тайные религиозные общества еще более активизировались и перешли к подготовке новых вооруженных выступлений. Первое из них, организованное Белым лотосом, произошло в Шаньдуне в 1774-1775 гг. Повстанцы заняли несколько городов и овладели довольно большой территорией. После подавления восстания уцелевшие члены Белого лотоса не прекращали агитации и собирали силы для возобновления борьбы. В 1786 г. они организовали в Шаньдуне и Хэнани новое восстание, на которое правительство ответило репрессиями, массовыми казнями и ссылками. Однако окончательно разгромить это тайное общество правительству не удалось. В результате агитации Белого лотоса в феврале 1796 г. в Хубэе восстали крестьяне, к которым примкнула и значительная часть горожан. Восставшие заняли укрепленный город Сянъян. К лету восстание охватило огромную территорию, которая включала, кроме Хубэя, также Хэнань, Шаньси, Сычуань, Ганьсу. В эти провинции были посланы крупные воинские части, но они оказались бессильными справиться с движением.

Маньчжурские правители и их китайские приспешники были не на шутку встревожены, тем более что восстание южных племен еще продолжалось. Между тем повстанцы пытались действовать организованно. В 1797 г. в Сычуани было созвано совещание предводителей больших отрядов. Здесь создалось хорошо организованное, дисциплинированное и руководимое единым командованием войско. Повстанцы захватывали имущество богачей и делили его между бедняками. Большое участие в движении приняли женщины.

Маньчжурские солдаты, которые уже давно потеряли свою былую боеспособность, боялись этого войска, воодушевленного борьбой за правое дело. Правительственные части несли крупные потери. Подавить восстание помогли отряды, набранные местными феодалами. Именно они нанесли повстанцам ряд чувствительных ударов, так как не хуже их знали местность, применяли их тактику внезапных нападений, умели обнаруживать и уничтожать их укрытия.

Добившись и здесь успеха, правительство было вынуждено тем не менее пообещать амнистию повстанцам, вернувшимся к мирному труду. К 1799-1800 гг. восстание стало ослабевать. Только отдельные отряды повстанцев действовали еще некоторое время в Хубэе и Шэньси.

5. Культура

Маньчжурское завоевание, не прервав общего развития китайской культуры, все же сильно задержало рост тех сил, которые уже со второй половины Минской эпохи, во всяком случае с XVI столетия, подтачивали феодальный строй. Культура при Цинской династии продолжала развиваться как культура феодальная.

Изобразительные в прикладные искусства

Развитие архитектуры было связано с обширным строительством, которое проводилось маньчжурскими правителями. Представление об этой архитектуре дают пекинские дворцы, как в пределах бывшего «Запрещенного города», так и загородные, а также знаменитые императорские мавзолеи в Мукдене (ныне Шэньян) - колыбели Цинской династии. Восстанавливались и перестраивались городские стены с монументальными воротами в них. Всюду возводились правительственные здания, строились конфуцианские мавзолеи, буддийские и даоские храмы. Шло, наконец, обширное строительство и жилых зданий - дворцов маньчжурской и китайской знати, высших сановников, богатых купцов, обычно тесно связанное с разбивкой садов и парков.

При всем размахе строительства архитектура оставалась в основном неизменной, продолжавшей традиции строительного искусства времен Минской империи. Китайские архитекторы в период Цинской династии с чрезвычайной полнотой развили то, что в постройках XV-XVI вв. только начало проступать: грандиозность размеров, обилие декоративности. Изогнутые линии, всевозможные завитки получили преобладание над прямыми линиями и спокойными поверхностями при сохранении, однако, общей геометрической стройности основной схемы постройки. Архитектура Китая XVII-XVIII вв. представляет как бы тип китайского барокко, т. е. стиль, характерный для эпохи позднего феодализма.

Устройство и украшение дворцов, правительственных зданий и богатых домов вызвали усиление спроса на изделия прикладного искусства, в связи с чем последнее получило значительное развитие. О замечательном искусстве художественного литья свидетельствуют сохранившиеся до нашего времени в пекинских дворцах, а также попавшие в музеи Европы и Америки бронзовые фигуры львов, черепах, цапель, драконов, фениксов. Среди подобных предметов особое место занимает находящийся во дворце Ваньшоушань «Бронзовый дворец» - сооружение, воспроизводящее в бронзе постройку дворцового типа.

Весьма характерно для этой эпохи тщательное изучение сохранившихся образцов древнего литейного искусства. Это привело даже к выделению особой отрасли литейного искусства: отливке изделий, воспроизводивших образцы чжоуской и ханьской бронзы.

Развитие искусства резьбы по камню, кости, особенно слоновой, было вызвано усилением спроса, но значительную роль здесь сыграло и облегчение доступа к новому материалу, в частности к белой яшме, доставлявшейся из вновь присоединенного Восточного Туркестана. В искусстве резьбы китайские мастера достигли подлинной виртуозности и художественного совершенства. Резьбой украшались различные предметы домашнего обихода - столики, ширмы, курильницы, вазы для цветов, шандалы, кувшины, музыкальные инструменты; из яшмы и кости вырезались фигуры людей, птиц, животных. Столь же большое развитие получили изделия, покрытые лаком.

Особую отрасль художественного ремесла составляли вышивки. Больше всего славились вышивки из провинции Хунань. Производство вышивок, как и парчи, поощрялось большим спросом со стороны богатой части населения, а также заграницы.

Наиболее развитый вид приняло производство фарфора. Правительственное предприятие в Цзиндэчжэне (в провинции Цзянси) было технически хорошо оснащено, производство велось на основе далеко зашедшей дифференциации труда. В нем было занято несколько тысяч наемных рабочих, получавших заработную плату гораздо более высокую, чем на других подобных предприятиях. В сущности почти все трудоспособное население городка было связано с этим производством. По описаниям того времени пламя, вырывавшееся из более 3 тыс. печей, было видно издалека, создавая впечатление огромного зарева. Подобные же предприятия, только меньших размеров, существовали и в других местах. Одни из них принадлежали правительству, другие - частным лицам.

Спрос на фарфор был огромный, причем не только внутри страны. Китайский фарфор стал вывозиться в соседние страны Азии, особенно туда, где, как например в Индо-Китае, было большое китайское население; во все возрастающем количестве фарфоровые изделия стали проникать и в Европу, где они становились лучшим украшением дворцов.

Желая усовершенствовать свое мастерство, китайские мастера не искали новых путей, а возвращались к старым, уже забытым приемам. Об этом свидетельствует появление описаний различных ремесел и производств в древности и в средние века. Китайское прикладное искусство как бы мобилизовало весь свой многовековой опыт, с огромным размахом развило его, покорило своей высокой художественностью Запад, дошло до максимума того, чего могло достигнуть прикладное искусство в условиях феодального типа производства.

По такому же пути пошла в маньчжурский период и живопись. Она продолжала развивать традиции, сложившиеся еще во времена Минской империи. Продолжали культивироваться традиционные жанры: декоративный жанр «цветов и птиц», пейзаж «гор и воды». К ним присоединилось искусство портрета. Маньчжурские правители сохранили «Хуа юань» («Сад живописи») - придворную Академию живописи, однако сами богдыханы не особенно придерживались традиции и охотно привлекали художников из среды европейских миссионеров. Некоторые из них, например итальянец Джузеппе Кастильоне и австриец Игнатий Зикерпарт, стали придворными живописцами. Они работали в своеобразной манере, сочетавшей приемы живописи европейской и традиционной китайской. Иногда европейские художники работали вместе с китайскими. Такова, например, картина, изображающая всадника и рядом стоящего человека: фигуры людей и лошадь на ней принадлежат Кастильоне, весь фон - китайскому художнику.

Некоторые новые явления наблюдались в пейзаже, в жанре «гор и воды». Сама манера стала более индивидуальной, более свободной, но в ее существе перемены не произошло.

Философия

Традиционализм, который был характерен для всей китайской культуры XVII - XVIII вв., в области философии выразился в стремлении уложить мысль в привычные схемы, оперировать давно сложившимися понятиями, опираться на старые письменные памятники. Но поскольку интересы маньчжурских властителей Китая и перешедшей к ним на службу значительной части китайских феодалов столкнулись на этой почве с стремлениями и чаяниями китайских ученых, мечтавших о свержении власти чужеземцев и о восстановлении национальной власти, постольку традиционная философия стала отражать две прямо противоположные тенденции: одну, направленную на охрану режима, установившегося при маньчжурах, и другую, стремившуюся к свержению этого режима.

Маньчжурские правители быстро оценили пользу, которую можно было извлечь из конфуцианской философии Сунского времени, особенно из учения Чжу Си (113О-1200), в котором эта философия получила законченное выражение. Учение Чжу Си было использовано маньчжурами в целях укрепления феодального строя. Сунская философия стала официальной доктриной режима.

Император Канси опубликовал «Шэн юй» («Священный эдикт») - свод положений, определяющих государственную идеологию; этот эдикт в распространенном виде был повторен от имени императора Цяньлуна. В нем были зафиксированы феодальные начала общественных отношений, политической системы, верховной власти. Среди оппозиционной части китайского общества образовалось течение, ярко враждебное философии сунской школы. В начале правления Цинской династии Хуан Цзун-си, один из крупнейших мыслителей Китая XVII в., принимавший самое активное участие в борьбе с маньчжурскими завоевателями, даже ездивший в Японию с целью призвать японцев выступить против маньчжуров, подверг критике важнейший тезис сунской политической теории - о неограниченной власти правителя. Хуан Цзунси говорил, что взаимоотношения правителя и народа не абсолютны, а условны, что «права и обязанности правителя определяются интересами народа».

Другие мыслители боролись с сунской философией, упрекая ее в абстрактности, в отходе от жизненной практики. Тезис о необходимости для всякой философии исходить из жизненной практики и на эту практику опираться стал основным для многих оппозиционных направлений общественной мысли XVII-XVIII вв. Одним из первых, кто со всей силой этот тезис провозгласил, был упоминавшийся ученый Гу Янь-у. Гу Янь-у призывал черпать знания из двух источников: из действительности и из литературных материалов.

Филология

Филология в XVII-XVIII вв. занималась главным образом критикой древних письменных памятников, установлением их подлинности. Однако задачи филологии тогда были отнюдь не чисто научными: критикуя древние памятники, ученые стремились подорвать основы сунской философии, именно на эти памятники и опиравшейся. Так, например, Ян Шо-цзюй (1636-1704), один из создателей этого направления в филологии, утверждал, что «Шу-цзин», древняя «Книга истории», одна из самых важных книг конфуцианского канона, высоко ценимая сунскими мыслителями, возникла не во времена древнего Чжоуского царства, а в IV-III вв. до н. э., т. е. представляет позднейшую подделку под якобы древний текст. Ху Вэй (1633-1714) в свою очередь объявил, что «И-цзин» («Книга перемен»), важнейшая часть конфуцианского канона, основа всей философии природы у сунцев, целиком исходит из даоских источников. В дальнейшем главными представителями филологической науки в Китае были Хуэй Дун (1697-1758) и Дай Чжэнь (1723-1777). Первый отвергал подлинность всех древних памятников, кроме тех, которые возникли во время Ханьской империи. На этой почве выросла целая школа, поставившая своей целью изучение источников времен Хань.

Широкое развитие получили такие отрасли научного знания, как палеография, эпиграфика, историческая фонетика. Дай Чжэнь выдвинул утверждение, что для понимания древних памятников необходимы данные истории, исторической географии, хронологии.

Историография. Библиография

Борьба оппозиционных течений развернулась и на почве изучения истории. Маньчжурские правители, подражая китайским династиям, образовали особый комитет для составления истории предшествовавшей династии Мин. Политической целью такой истории был показ исторической неизбежности падения прежней династии и замены ее новой.

Оппозиция не смогла примириться с такой трактовкой истории павшей династии, олицетворявшей в глазах китайцев национальную и исторически законную власть. Поэтому появились «частные» истории Минской династии.

Маньчжурские власти ответили на деятельность оппозиционных философов, филологов и историков решительными мерами: на них были обрушены репрессии - казни, заключения в тюрьмы, ссылки. Эти репрессии применялись неоднократно в XVII-XVIII вв., в правление императоров Канси, Юнчжэня и Цяньлуна. Неугодные правительству книги изымались, а виновные в их сокрытии подвергались строгим наказаниям. Так, при Цяньлуне, в промежуток между 1774 и 1782 гг., изъятия производились 34 раза. Подлежащие изъятию книги были внесены в «Список запрещенных книг».

С 1772 г. был предпринят сбор всех печатных книг, когда-либо вышедших в Китае. Сбор продолжался 20 лет. Таким путем была образована огромная для тех времен библиотека из 172 626 томов (10 223 названия), размещенная в нескольких книгохранилищах в Пекине и в других городах. Для разбора и обработки собранного материала было привлечено 360 человек. Все книги были разделены на четыре категории, отчего вся библиотека получила название «Сы ку цюаньшу», т. е. «Полное собрание книг четырех хранилищ». Через несколько лет 3457 названий были выпущены в новом издании, а остальные 6766 названий были описаны в подробно аннотированном каталоге. Большую ценность представляют составленные еще в правление Канси толковый словарь «Канси цзыдянь» и сборник цитат и выражений «Пэйвэнь юньфу».

Однако это мероприятие имело и свою оборотную сторону. По сути дела это была грандиозная операция по изъятию книг, могущих служить опорой для всяких «опасных мыслей», и не менее грандиозная операция по фальсификации текстов. В вышедших новых изданиях были изъяты все нежелательные места; менялись даже названия книг.

Художественная литература

Оставалась, однако, одна область, на которую контроль маньчжурского правительства распространялся меньше всего. Это была художественная литература, развивавшаяся в больших городах. Корни ее восходят к устному творчеству народных рассказчиков, к представлениям уличных комедиантов. Еще в XIII-XVI вв. устный сказ и уличные представления привели к созданию романа и драмы. В период Минской империи драма получила большое развитие: усложнился сюжет, увеличилось число вводимых в действие персонажей; представление стало разбиваться на несколько актов (иногда до 10). В XVII-XVIII вв. именно эта драма и получила дальнейшее развитие. Появилось много замечательных пьес, например, пьеса Кун Шан-жэня (1643 г.) «Веер с цветком персика» («Тао хуашань»).

Продолжал развиваться и роман. В XVIII в. возникли два романа, которыа принадлежат к числу наиболее значительных произведений всей литературы феодального Китая: «Сон в красном тереме» («Хун лоу мын») и «Неофициальная история конфуцианцев» («Жулинь вайши»).

В драме и романе Цинского времени видны новые общественные силы, развитие которых задерживалось реакционным режимом маньчжурского господства, чувствуется протест против нравов и морали класса феодалов. «Сон в красном тереме» - роман из жизни знатного маньчжурского семейства. В романе противопоставляется свободное чувство с его чисто человеческими законами принудительным нормам феодальной морали, принижавшим нравственный уровень человеческой личности.

«Неофициальная история конфуцианцев» - широкое полотно социальной сатиры, направленной на самое косное в обществе того времени - бюрократию. Сатира касается при этом механизма, создающего бюрократию: системы правительственных экзаменов как орудия подбора чиновников, превращавшей людей в манекены. В конце Цинского периода этот роман сыграл большую роль в антиправительственной пропаганде.

В Европе произведения китайской культуры получили широкую известность в XVII и особенно в XVIII в.

Миссионеры католических орденов и члены русской православной миссии изучали китайскую культуру, собирали сведения о сельском хозяйстве, ремесле, искусстве, быте населения, переводили труды китайских ученых, писали обо всем узнанном ими в Европу. Они сами писали труды о Китае и печатали их едва ли не на всех европейских языках. Книги о Китае вызывали неизменный интерес. Недаром в работах Вольтера, в сочинениях старшего и младшего поколений французских просветителей встречается так много рассуждений об этом великом народе. Гёте восхищался старинной китайской поэзией, как ни плохи были тогда переводы с китайского; он писал стихи на мотивы китайской поэзии. В России М. В. Ломоносов немало внимания уделял достижениям китайской культуры и выражал желание видеть историю Китая, написанную на русском языке. Уже в XVIII в. передовые люди в Европе высоко оценивали вклад китайского народа в сокровищницу мировой культуры.

Объединение Китая. Империя Цинь

В IV в. до н. э. в нескольких крупных княжествах были проведены реформы легистского образца, окончательно уничтожившие обломки старого социального порядка, увеличившие социальную мобильность и поощрявшие частную инициативу, собственность и торговлю. В то же время был расширен административный аппарат и усилилась государственная эксплуатация общинников.

Лао-цзы. Раннесредневековая скульптура

Подробные сведения сохранились о реформах, предпринятых сановником-легистом Шан Яном в горном княжестве Цинь на западе Китая. Была введена широчайшая круговая порука (семьи объединялись в «пятки?» и «десятки», подвергавшиеся коллективному наказанию за провинность любого своего члена), разрешена свободная купля-продажа земли, принудительное дробление земельного надела неразделенной семьи на индивидуальные; ликвидированы привилегии лиц знатного происхождения, не имевших индивидуальных заслуг перед правителем; проведена унификация мер и весов; введено единообразное административное деление, а также новая система рангов, присваивавшихся за военные заслуги или за денежный взнос в казну.

Реформы Шан Яна вызвали стремительный рост циньской экономики, доходов и централизации власти правителя, что вскоре сделало Цинь сильнейшим из китайских владений. Характерно, что два наиболее могущественных циньских сановника-легиста (сам Шан Ян и более поздний Ли Сы) сами пали жертвой того режима, который создавали. По бездоказательным обвинениям их подвергли жестокой казни, но это не уменьшило рвения их последователей.

Экономический рост и развитие металлургии железа позволили китайским владетелям содержать более многочисленные и прекрасно вооруженные армии и вести напряженные военные действия. Присвоение рангов за военные заслуги перед правителем способствовало притоку в войска смелых и амбициозных людей. Все это делало войны между княжествами, которых к началу III в. до н. э. осталось всего семь, более масштабными, динамичными и кровопролитными, что, в свою очередь, увеличивало возможности одного владения добиться полной победы над другим. Перевес в этих войнах получили княжества Чу и Цинь; последнее в 256 г. до н. э. уничтожило саму династию Чжоу, что свидетельствовало о кардинальных изменениях в идеологии. При ване Ин Чжэне (246–210 гг. до н. э.) Цинь менее чем за десять лет аннексировало все остальные китайские царства. В 221 г. до н. э. Китай впервые за несколько сот лет был объединен под одной властью.

После этой невиданной победы Ин Чжэн принял новый титул «Цинь Шихуанди» («Первый властитель-император династии Цинь») и провел широкие преобразования в стране, превратив ее в бюрократическую централизованную империю . Она была поделена на 36 административных округов, причем особое внимание уделялось тому, чтобы границы между ними не совпадали со старыми границами между царствами или естественными этнографическими и географическими рубежами – так император пытался преодолеть традиции локального сепаратизма. Был сформирован разветвленный государственный аппарат, причем в каждом округе гражданская власть была сосредоточена в руках одного чиновника, а военная – другого, и оба подчинялись непосредственно императору.

Округа делились на уезды. Начальников уездов назначал гражданский наместник округа, а еще более мелкие административные единицы управлялись выборными старейшинами общин, таким образом традиционное общинное самоуправление становилось низовым уровнем государственного аппарата. Надзор за чиновниками и страной в целом осуществлялся особой службой инспекторов – доверенных лиц императора. Государство подчинило строгому административному контролю все стороны жизни людей, у населения отобрали все оружие и перелили его на колокола.

По всей стране была унифицирована письменность, денежное обращение (в частности, из него были изъяты все нециньские монеты), единицы меры и веса, введено единое законодательство, выдержанное в обычном легистском циньском духе и отличавшееся непомерной жестокостью наказаний. За любое преступление наказывали всю семью преступника, обычно обращением в государственных рабов. Смертная казнь применялась за всевозможные провинности, в том числе мелкие административные упущения. В массовом порядке людей ссылали на каторжные работы. Если имелись основания считать, что виновник серьезного политического преступления проживает в определенной деревне, но точно опознать его было невозможно, могли истребить всех жителей этой и близлежащих деревень, чтобы только не упустить преступника.

Уничтожались и преследовались все культы, которые могли быть связаны или были связаны с местным сепаратизмом. Приказано было уничтожить все произведения доциньской письменной традиции Китая, чтобы людям неоткуда было узнать об иных временах и порядках (однако многие китайцы, рискуя жизнью, укрыли и сохранили для будущих поколений запретные сочинения). За приверженность древности были казнены сотни ученых-конфуцианцев. Сам Цинь Шихуанди считал свои реформы эсхатологическим спасением Китая. Он заявлял в своих надписях:

«Все совершается как надо, и ничего не происходит иначе, как по намеченному плану. Прозорливость императора достигает всех четырех сторон света, проникает повсюду. Теперь ни высший, ни низший, ни знатный, ни простой человек – никто не нарушает порядка. В больших и малых делах люди напрягают силы, никто не смеет лениться и быть нерадивым. Далеко ли, близко ли, даже в глухих и уединенных местах все усердно трудятся, со строгостью и требовательностью друг к другу. Смиренно и радостно люди принимают наставления, полностью понимают законы и правила. Улучшения распространятся, и им не будет конца!»

(Пер. Р. В. Вяткина)

В соответствии с принципами легистов создание империи Цинь Шихуанди считал лишь началом новых грандиозных деяний, призванных еще больше усилить власть правителя и занять тяжкими трудами народ. В 215–214 гг. до н. э. огромные армии были посланы на северных кочевников-хунну и страны вьетов – Аулак и Намвьет между бассейном Янцзы и Южно-Китайским морем, в которые еще никогда не проникали китайские войска. Ценой неисчислимых жертв были произведены обширные завоевания.

Император развернул невиданное строительство: была возведена Великая Китайская стена продолжительностью около 4 тыс. км и гигантская подземная императорская усыпальница. Гробница представляла собой целый мир с реками из ртути и звездами из драгоценных камней. В ней разместили 6 тыс. терракотовых воинов-гвардейцев в натуральную величину, чтобы они охраняли загробный покой правителя. Мастера, строившие гробницу, были захоронены в ней заживо, чтобы никто не мог разгласить тайны погребения императора.

Глиняная армия Цинь Шихуанди

Для сооружения Великой стены в северные районы переселяли людей и направляли каторжников. Ее строительство осталось в памяти народа страшным бедствием, возникло множество легенд, согласно которым при постройке в стену замуровывали живых людей. В военном отношении стена оказалась почти бесполезной: впоследствии кочевники без особого труда преодолевали ее. Масштабные свершения империи осуществлялись за счет жесточайшей эксплуатации крестьян, налоги на которых при Цинь Шихуанди резко возросли и достигли 2/3 урожая.

Династия Цинь вызывала всеобщую народную ненависть, и после смерти Цинь Шихуанди в 210 г. до н. э. сразу начались восстания по всей стране. В 207 г. до н. э. отряды восставших, во главе которых стояли и крестьянские вожаки, и представители старых аристократических родов, взяли циньскую столицу, свергли сына Цинь Шихуанди и положили конец правлению династии. Возвращаться к былой раздробленности, однако, никто не хотел.

В 202 г. до н. э. в развернувшейся между повстанческими руководителями борьбе за контроль над всей страной победил бывший мелкий чиновник, выходец из крестьян Лю Бан, покровительствовавший общинам и пресекавший попытки своих войск грабить подчинившееся ему население; он провозгласил себя императором (тронное имя Гао-цзу , 202–195 гг. до н. э.) и дал основанной им династии название Хань. Период правления прямой линии его потомков именуется эпохой Старшей Хань (202 г. до н. э. – 9 г. до н. э.).

6. 3. Золотая империя (Цинь) Манжуров и Золотая орда Подчеркнем, что манжуры назвали созданную ими в Китае империю – Золотой (по-китайски Цинь). Причем, назвали так ее в память о своем прежнем государстве , том 4, с.633.Так откуда же пришла эта загадочная манжурская,