Хождение в народ. Начало хождения в народ. – Аресты. – Записка Палена

массовое движение революционной молодежи в деревню с целью агитации к восстанию, пропаганды идей социализма среди крестьянства. Началось весной 1873 г., охватило 37 губерний Европейской России. К ноябрю 1874 г. арестовано свыше 4 тыс. человек. Наиболее активные участники осуждены по "процессу 193-х".

Отличное определение

Неполное определение ↓

"ХОЖДЕНИЕ В НАРОД"

движение революц. народников с целью подготовки крест. революции в России. Еще в 1861 А. И. Герцен в "Колоколе" (л. 110) обратился к рус. революционерам с призывом идти в народ. В 60-х гг. попытки сближения с народом и революц. пропаганды в его среде предпринимались участниками "Земли и воли", Ишутинской организации, "Рублевого общества". С осени 1873 началась подготовка к массовому "X. в н.": формировались народнич. кружки, заготовлялась пропагандистская лит-ра, крест. одежда, в спец. мастерских молодежь овладевала ремеслами, намечались маршруты движения. Весной 1874 началось массовое "X. в н.". Тысячи народников двинулись в деревню, рассчитывая поднять крестьянство на социальный переворот. В движении участвовала и демократич. интеллигенция, охваченная стремлением сблизиться с народом и служить ему своими знаниями. Движение началось в центр. р-нах России (Московская, Тверская, Калужская и Тульская губ.), а затем распространилось на др. р-ны страны, гл. обр. на Поволжье (Ярославская, Самарская, Саратовская, Нижегородская, Казанская, Симбирская, Пензенская губ.) и Украину (Киевская, Харьковская, Черниговская губ.). Действия пропагандистов были различны: одни говорили о постепенной подготовке к восстанию, другие призывали крестьян отнимать у помещиков земли, отказываться от уплаты выкупных платежей, свергнуть царя и его пр-во. Однако поднять крестьянство на революцию не удалось. К кон. 1874 осн. силы пропагандистов были разгромлены, хотя движение продолжалось и в 1875. С 1873 по март 1879 за революц. пропаганду было привлечено к ответственности 2564 чел. Активными участниками "X. в н." были: А. В. Андреева, О. В. Аптекман, Е. К. Брешковская, Н. К. Бух, П. И. Войнаральский, В. К. Дебогорий-Мокриевич, бр. В. А. и С. А. Жебуневы, А. И. Иванчин-Писарев, А. А. Квятковский, Д. А. Клеменц, С. Ф. Ковалик, С. М. Кравчинский, А. И. Ливанов, А. Э. Лукашевич, Н. А. Морозов, М. Д. Муравский, И. Н. Мышкин, С. Л. Перовская, Д. М. Рогачев, M. P. Фроленко и др. В окт. 1877 гл. участники движения были осуждены по "процессу 193-х". "X. в н." продолжалось во 2-й пол. 70-х гг. в форме организовывавшихся "Землей и волей" поселений. "X. в н." было высоко оценено В. И. Лениным (см. Полн. собр. соч., 5 изд., т. 22, с. 304 (т. 18, с. 490)). "X. в н." явилось переломным событием в истории народничества, новым этапом в революц.-демократич. движении. Его опыт подготовил отход от бакунизма, ускорил процесс вызревания идеи прямой политич. борьбы, формирование централизованной организации революционеров. Источн.: Процесс 193-х, М., 1906; Дебогорий-Мокриевич В. К., Воспоминания, 3 изд., СПБ, 1906; Иванчин-Писарев А. И., Хождение в народ, (М.-Л., 1929); Ковалик С. Ф., Революц. движение семидесятых годов и процесс 193-х, М., 1928; Лукашевич А. Э., В народ! Из воспоминаний семидесятника, "Былое", 1907, No 3 (15); Революц. народничество 70-х гг. XIX в. Сб. док-тов и мат-лов, т. 1-2, М.-Л., 1964-65; Лавров П. Л., Народники-пропагандисты 1873-1878 гг., 2 изд., Л., 1925; Агитац. лит-ра рус. революц. народников. Потаенные произведения 1873-1875 гг., М., 1970. Лит.: Богучарский В., Активное народничество семидесятых годов, М., 1912; Гинев В. Н., Народнич. движение в Среднем Поволжье. 70-е гг. XIX в., М.-Л., 1966; Итенберг В. С., Движение революц. народничества. Народнич. кружки и "хождение в народ" в 70-х гг. XIX в., М., 1965; Троицкий Н. A., Большое общество пропаганды 1871-1874, Саратов, 1963; Филиппов Р. В., Из истории народнич. движения на первом этапе "хождения в народ", Петрозаводск, 1967; Захарина В. Ф., Голос революц. России. Лит-ра революц. подполья 70-х гг. XIX в. "Издания для народа", М., 1971. Б. С. Итенберг. Москва.

1 . Рабочее движение, которое тогда еще только делало первые шаги, здесь пока нельзя принимать в расчет

3. Против студентов, как и против крестьян, царизм использовал войска, а Петербургский и Казанский университеты на время закрыл. Петропавловская крепость была тогда переполнена арестованными студентами. Чья-то смелая рука начертала на стене крепости «Петербургский университет».

4. Арестовывал Чернышевского жандармский полковник Федор Ракеев – тот самый, кто в 1837 г. отвез для тайного погребения в Святогорский монастырь тело А.С. Пушкина и таким образом дважды причастился к русской литературе.

5. Поразительно, что почти все советские историки во главе с акад. М.В. Нечкиной, хотя и возмущались лжесвидетельством Костомарова, считали Чернышевского автором прокламации «Барским крестьянам» (дабы заострить его революционность). Между тем «ни один аргумент, обычно приводимый в пользу авторства Чернышевского, не выдерживает критики» (Демченко А.А. Н.Г. Чернышевский. Научная биография. Саратов, 1992. Ч. 3 (1859-1864) С. 276).

6. Подробно см.: Дело Чернышевского: Сб. док-тов / Сост. И.В. Порох. Саратов, 1968.

7. Свидетельство А.И. Яковлева (ученика Ключевского) со слов самого историка. Цит. по: Нечкина М.В. В.О. Ключевский. История жизни и творчества. М., 1974. С. 127.

8. Именно ишутинцы попытались осуществить первую из восьми известных попыток освобождения Чернышевского из Сибири.

9 . Его допрашивал перед казнью сам Муравьев и грозил: «Я тебя живого в землю закопаю!» Но 31 августа 1866 г. Муравьев скоропостижно умер, и его закопали на день раньше, чем Каракозова.

10. Текст его публиковался неоднократно. См., например: Шилов А.А. Катехизис революционера // Борьба классов. 1924. № 1-2. Автором «Катехизиса» до недавнего времени считался М.А. Бакунин, но, как явствует из переписки Бакунина с Нечаевым, впервые опубликованной в 1966 г. французским историком М. Конфино, сочинил «Катехизис» Нечаев, а Бакунин был даже шокирован им так, что назвал Нечаева «абреком», а его «Катехизис» – «катехизисом абреков».

«Хождение в народ»

С начала 70-х годов народники занялись практической реализацией герценовского лозунга «В народ!», который ранее воспринимался лишь теоретически, с расчетом на будущее. К /251/ тому времени народническая доктрина Герцена и Чернышевского была дополнена (главным образом по вопросам тактики) идеями лидеров российской политической эмиграции М.А. Бакунина, П.Л. Лаврова, П.Н. Ткачева.

Самым авторитетным из них в то время был Михаил Александрович Бакунин – потомственный дворянин, друг В.Г. Белинского и А.И. Герцена, страстный противник К. Маркса и Ф. Энгельса, политэмигрант с 1840 г., один из руководителей восстаний в Праге (1848), Дрездене (1849) и Лионе (1870), заочно приговоренный царским судом к каторге, а затем дважды (судами Австрии и Саксонии) – к смертной казни. Программу действий для русских революционеров он изложил в так называемом Прибавлении «А» к своей книге «Государственность и анархия».

Бакунин считал, что народ в России уже готов к революции, ибо нужда довела его до столь отчаянного состояния, когда нет другого выхода, кроме бунта. Стихийный протест крестьян Бакунин воспринимал как их осознанную готовность к революции. На этом основании он убеждал народников идти в народ (т.е. в крестьянство, которое тогда фактически отождествлялось с народом) и звать его к бунту. Бакунин был убежден, что в России «ничего не стоит поднять любую деревню» и нужно лишь «агитнуть» крестьян сразу по всем деревням, чтобы поднялась вся Россия.

Итак, направление Бакунина было бунтарским. Вторая его особенность: оно было анархистским. Сам Бакунин считался вождем всемирного анархизма. Он и его последователи выступали против всякого государства вообще, усматривая в нем первоисточник социальных бед. В представлении бакунистов, государство – это палка, которая бьет народ, и для народа все равно, называется ли эта палка феодальной, буржуазной или социалистической. Поэтому они ратовали за переход к безгосударственному социализму.

Из бакунинского анархизма вытекал и специфически –народнический аполитизм. Бакунисты считали лишней задачу борьбы за политические свободы, но не потому, что не понимали их ценности, а потому, что стремились действовать, как им казалось, радикальнее и выигрышнее для народа: вершить не политическую, а социальную революцию, одним из плодов которой явилась бы сама собой, «как дым при топке печи», и политическая свобода. Иначе говоря, бакунисты не отрицали политическую революцию, а растворяли ее в революции социальной.

Другой идеолог народничества 70-х годов Петр Лаврович Лавров выдвинулся на международной политической арене позже Бакунина, но скоро завоевал не меньший авторитет. Артиллерийский полковник, философ и математик столь яркой одаренности, что знаменитый академик М.В. Остроградский восхищался им: «Он еще прытче меня»,– Лавров был активным революционером, /252/ членом «Земли и воли» и I Интернационала, участником Парижской Коммуны 1870 г., другом Маркса и Энгельса. Он изложил свою программу в журнале «Вперед!» (№ 1), который издавал с 1873 по 1877 г. в Цюрихе и Лондоне.

Лавров, в отличие от Бакунина, считал, что русский народ не готов к революции и, следовательно, народники должны пробудить его революционное сознание. Лавров тоже призывал их идти в народ, но не сразу, а после теоретической подготовки, и не для бунта, а для пропаганды. Как пропагандистское направление лавризм многим народникам казался более рациональным, чем бакунизм, хотя иных отталкивал своей умозрительностью, ставкой на подготовку не самой революции, а ее подготовителей. «Подготовлять и только подготовлять» – таков был тезис лавристов. Анархизм и аполитизм также были свойственны сторонникам Лаврова, но меньше, чем бакунистам.

Идеологом третьего направления был Петр Никитич Ткачев – кандидат прав, радикальный публицист, бежавший в 1873 г. за границу после пяти арестов и ссылки. Однако направление Ткачева именуется русским бланкизмом, поскольку ранее с таких же позиций выступал во Франции знаменитый Огюст Бланки. В отличие от бакунистов и лавристов, русские бланкисты не были анархистами. Они считали необходимым бороться за политические свободы, захватить государственную власть и непременно использовать ее для искоренения старого и утверждения нового строя. Но, так как. современное российское государство, по их мнению, не имело прочных корней ни в экономической, ни в социальной почве (Ткачев говорил, что оно «висит в воздухе»), бланкисты надеялись свергнуть его силами партии заговорщиков, не утруждая себя тем, чтобы пропагандировать или бунтовать народ. В этом отношении Ткачев как идеолог уступал Бакунину и Лаврову, которые, при всех разногласиях между ними, сходились в главном: «Не только для народа, но и посредством народа».

К началу массового «хождения в народ» (весна 1874 г.) тактические установки Бакунина и Лаврова широко распространились среди народников. Главное же, завершился процесс накопления сил. К 1874 г. вся европейская часть России была покрыта густой сетью народнических кружков (не меньше 200), которые успели согласовать места и сроки «хождения».

Все эти кружки создавались в 1869-1873 гг. под впечатлением нечаевщины. Отвергнув нечаевский макиавеллизм, они ударились в противоположную крайность и отбросили саму идею централизованной организации, которая так уродливо преломилась в /253/ нечаевщине. Кружковцы 70-х годов не признавали ни централизма, ни дисциплины, ни каких-либо уставов и статутов. Этот организационный анархизм мешал революционерам обеспечить координацию, конспирацию и эффективность их действий, а также отбор в кружки надежных людей. Так выглядели почти все кружки начала 70-х годов – и бакунистские (долгушинцев, С.Ф. Ко-валика, Ф.Н. Лермонтова, «Киевская коммуна» и др.), и лавристские (Л.С. Гинзбурга, B.C. Ивановского, «сен-жебунистов», т.е. братьев Жебуневых, и др.).

Только одна из народнических организаций того времени (правда, самая крупная) сохраняла и в условиях организационного анархизма, утрированной кружковщины надежность трех «С», равно необходимых: состава, структуры, связей. Это было Большое общество пропаганды (так называемые «чайковцы»). Центральная, петербургская группа общества возникла летом 1871 г. и стала инициатором федеративного объединения аналогичных групп в Москве, Киеве, Одессе, Херсоне. Основной состав общества превышал 100 человек. Среди них были крупнейшие революционеры эпохи, тогда еще молодые, но вскоре завоевавшие мировую известность: П.А. Кропоткин, М.А. Натансон, С.М. Кравчинский, А.И. Желябов, С.Л. Перовская, Н.А. Морозов и др. Общество имело сеть агентов и сотрудников в разных концах европейской части России (Казань, Орел, Самара, Вятка, Харьков, Минск, Вильно и др.), а примыкали к нему десятки кружков, созданных под его руководством или влиянием. «Чайковцы» установили деловые связи с русской политической эмиграцией, включая Бакунина, Лаврова, Ткачева и недолго (в 1870-1872 гг.) действовавшую Русскую секцию i Интернационала. Таким образом, по своей структуре и масштабам Большое общество пропаганды явилось зачатком общероссийской революционной организации, предтечей второго общества «Земля и воля».

В духе того времени «чайковцы» не имели устава, но у них царил незыблемый, хоть и неписаный, закон: подчинение личности организации, меньшинства – большинству. При этом общество комплектовалось и строилось на принципах, прямо противоположных нечаевским: принимали в него только всесторонне проверенных (по деловым, умственным и обязательно нравственным качествам) людей, которые взаимодействовали уважительно и доверительно друг к другу– По свидетельствам самих «чайковцев», в их организации «все были братья, все знали друг друга, как члены одной и той же семьи, если не больше». Именно эти /254/ принципы взаимоотношений отныне закладывались в основу всех народнических организаций до «Народной воли» включительно.

Программа общества была разработана основательно. Проект ее составил Кропоткин. В то время как почти все народники разделились на бакунистов и лавристов, «чайковцы» самостоятельно выработали тактику, свободную от крайностей бакунизма и лавризма, рассчитанную не на скоропалительный бунт крестьян и не на «подготовку подготовителей» бунта, а на организованное народное восстание (крестьянства при поддержке рабочих). С этой целью они прошли в своей деятельности три этапа: «книжное дело» (т.е. подготовка кадров будущих организаторов восстания), «рабочее дело» (подготовка посредников между интеллигенцией и крестьянством) и непосредственно «хождение в народ», которое «чайковцы» фактически возглавляли.

Массовое «хождение в народ» 1874 г. было беспримерным до тех пор в русском освободительном движении по масштабам и энтузиазму участников. Оно охватило больше 50 губерний, от Крайнего Севера до Закавказья и от Прибалтики до Сибири. В народ пошли одновременно все революционные силы страны – примерно 2-3 тыс. активных деятелей (на 99 % – юношей и девушек), которым помогало вдвое или втрое большее число сочувствующих. Почти все они верили в революционную восприимчивость крестьян и в скорое восстание: лавристы ждали его через 2-3 года, а бакунисты – «по весне» или «по осени».

Восприимчивость крестьян к призывам народников оказалась, однако, меньшей, чем ожидали не только бакунисты, но и лавристы. Особое равнодушие крестьяне проявляли к пламенным тирадам народников о социализме, о всеобщем равенстве. «Неладно, брат, ты говоришь,– заявил молодому народнику пожилой крестьянин,– взгляни-ка на свою руку: на ней пять пальцев и все неравные!» Случались и большие незадачи. «Раз идем мы с товарищем по дороге,– рассказывал С.М. Кравчинский.– Нагоняет нас мужик на дровнях. Я стал толковать ему, что податей платить не следует, что чиновники грабят народ и что по писанию выходит, что надо бунтовать. Мужик стегнул коня, но и мы прибавили шагу. Он погнал лошадь трусцой, но и мы побежали вслед, и все время продолжал я ему втолковывать насчет податей и бунта. Наконец мужик пустил коня вскачь, но лошаденка была дрянная, так что мы не отставали от саней и пропагандировали крестьянина, покуда совсем перехватило дыханье».

Власти же вместо того, чтобы учесть лояльность крестьян и подвергнуть экзальтированную народническую молодежь умеренным наказаниям, обрушились на «хождение в народ» с жесточайшими репрессиями. Всю Россию захлестнула небывалая ранее волна арестов, жертвами которой только за лето 1874 г. стали, /255/ по данным осведомленного современника, 8 тыс. человек. Три года их продержали в предварительном заключении, после чего самые «опасные» из них были преданы суду ОППС.

Суд по делу о «хождении в народ» (так называемый «Процесс 193-х») проходил в октябре 1877 – январе 1878 гг. и оказался самым крупным политическим процессом за всю историю царской России. Судьи вынесли 28 каторжных, больше 70 ссыльных и тюремных приговоров, но почти половину обвиняемых (90 человек) оправдали. Александр II, однако, своей властью отправил в ссылку 80 из 90 оправданных судом.

«Хождение в народ» 1874 г. не столько возбудило крестьян, сколько испугало правительство. Важным (хотя и побочным) его результатом явилось падение П.А. Шувалова. Летом 1874 г., в самый разгар «хождения», когда стала очевидной тщетность восьми лет шуваловского инквизиторства, царь разжаловал «Петра IV» из диктаторов в дипломаты, сказав ему между прочим: «А знаешь, я тебя назначил послом в Лондон».

Для народников отставка Шувалова была слабым утешением. 1874 год показал, что крестьянство в России не имеет пока интереса к революции, социалистической в особенности. Но революционеры не хотели этому верить. Они усмотрели причины своей неудачи в абстрактном, «книжном» характере пропаганды и в организационной слабости «хождения», а также в правительственных репрессиях и с колоссальной энергией взялись за устранение этих причин.

Первая же народническая организация, возникшая после «хождения в народ» 1874 г. (Всероссийская социально-революционная организация или «кружок москвичей»), проявила не свойственную участникам «хождения» заботу о принципах централизма, конспирации и дисциплины и даже приняла устав. «Кружок москвичей» – первое объединение народников 70-х годов, вооруженное уставом. Учитывая печальный опыт 1874 г., когда народникам не удавалось заручиться доверием народа, «москвичи» расширили социальный состав организации: наряду с «интеллигентами» они приняли в организацию рабочий кружок во главе с Петром Алексеевым. Деятельность свою «москвичи» неожиданно для других народников сосредоточили не в крестьянской, а в рабочей среде, ибо под впечатлением правительственных репрессий 1874 г. отступили перед трудностями непосредственной пропаганды среди крестьян и вернулись к тому, чем были заняты народники до 1874 г., т.е. к подготовке рабочих как посредников между интеллигенцией и крестьянством. /256/

«Кружок москвичей» просуществовал недолго. Оформился он ъ феврале 1875 г., а через два месяца был разгромлен. Петр Алексеев и Софья Бардина выступили от его имени на процессе «50-ти» в марте 1877 г. с программными революционными речами. Так впервые в России скамья подсудимых была обращена в революционную трибуну. Кружок погиб, но его организационный опыт, наряду с организационным опытом Большого общества пропаганды, был использован обществом «Земля и воля».

К осени 1876 г. народники создали централизованную организацию всероссийского значения, назвав ее «Земля и воля» – в память об ее предшественнице, «Земле и воле» начала 60-х годов. Вторая «Земля и воля» была призвана не только обеспечить надежную координацию революционных сил и защиту их от правительственных репрессий, но и принципиально изменить характер пропаганды. Землевольцы решили поднимать крестьянство на борьбу не под «книжным» и чуждым ему знаменем социализма, а под лозунгами, исходившими из самой крестьянской среды,– прежде всего под лозунгом «земли и воли», всей земли и полной воли.

Подобно народникам первой половины 70-х годов, землевольцы оставались еще анархистами, но уже менее последовательными. Они только декларировали в своей программе: «Конечный политический и экономический наш идеал – анархия и коллективизм»; конкретные же требования они сузили «до реально осуществимых в ближайшем будущем»: 1) переход всей земли в руки крестьян, 2) полное общинное самоуправление, 3) свобода вероисповеданий, 4) самоопределение наций, живущих в России, вплоть до их отделения. Чисто политические задачи в программе не ставились. Средства достижения цели были разделены на две части: организаторскую (пропаганда и агитация среди крестьян, рабочих, интеллигенции, офицерства, даже среди религиозных сект и «разбойничьих шаек») и дезорганизаторскую (здесь, в ответ на репрессии 1874 г., впервые у народников был узаконен индивидуальный террор против столпов и агентов правительства).

Наряду с программой «Земля и воля» приняла устав, проникнутый духом централизма, строжайшей дисциплины и конспирации. Общество имело четкую организационную структуру: Совет общества; основной кружок, подразделявшийся на 7 специальных групп по роду деятельности; местные группы не менее чем в 15 крупных городах империи, включая Москву, Казань, Нижний Новгород, Самару, Воронеж, Саратов, Ростов, Киев, Харьков, Одессу. «Земля и воля» 1876-1879 гг.– первая в России революционная организация, которая стала издавать собственный литературный орган, газету «Земля и воля». Впервые же она сумела внедрить своего агента (Н.В. Клеточникова) в святая святых царского сыска – в III отделение. Состав «Земли и воли» едва ли превышал 200 человек, но опирался на широкий /257/ круг сочувствующих и содействующих во всех слоях российского общества.

Организаторами «Земли и воли» были «чайковцы», супруги М.А. и О.А. Натансон: Марка Андреевича землевольцы называли головой общества, Ольгу Александровну – сердцем его. Вместе с ними, а в особенности после их скорого ареста выдвинулся на роль лидера «Земли и воли» студент-технолог Александр Дмитриевич Михайлов – один из лучших организаторов среди народников (в этом отношении рядом с ним можно поставить только М.А. Натансона и А.И. Желябова) и самый выдающийся из них (тут вровень с ним и поставить некого) конспиратор, классик революционной конспирации. Как никто из землевольцев, он вникал буквально в каждое дело общества, все налаживал, всему давал ход, все оберегал. Землевольцы назвали Михайлова «Катоном-цензором» организации, ее «щитом» и «бронею», считали его на случай революции готовым премьер-министром; а пока за неусыпные заботы о порядке в революционном подполье дали ему кличку «Дворник» – с ней он и вошел в историю: Михайлов-Дворник.

В основной кружок «Земли и воли» входили и другие выдающиеся революционеры, в том числе – Сергей Михайлович Кравчинский, который стал позднее всемирно известным писателем под псевдонимом «Степняк»; Дмитрий Андреевич Лизогуб, слывший в радикальных кругах «святым» (Л.Н. Толстой изобразил его в рассказе «Божеское и человеческое» под именем Светлогуба); Валериан Андреевич Осинский – редкостно обаятельный любимец «Земли и воли», «Аполлон русской революции», по выражению Кравчинского; Георгий Валентинович Плеханов – впоследствии первый русский марксист; будущие лидеры «Народной воли» А.И. Желябов, С.Л. Перовская, Н.А. Морозов, В.Н. Фигнер.

Большую часть своих сил «Земля и воля» отрядила на организацию деревенских поселений. Землевольцы сочли (вполне справедливо) бесполезной «бродячую» пропаганду 1874 г. и перешли к оседлой пропаганде среди крестьян, создавая в деревнях постоянные поселения революционеров-пропагандистов под видом учителей, писарей, фельдшеров и т.д. Самыми крупными из таких поселений были два саратовских 1877 и 1878-1879 гг., где активно действовали А.Д. Михайлов, О.А. Натансон, Г.В. Плеханов, В.Н. Фигнер, Н.А. Морозов и др.

Однако деревенские поселения тоже не приносили успеха. Крестьяне обнаруживали перед оседлыми пропагандистами не больше революционности, чем перед «бродячими». Власти же вылавливали оседлых пропагандистов не менее успешно, чем «бродячих»,– по многим признакам. Американский журналист Джордж Кеннан, изучавший тогда Россию, свидетельствовал, что народников, которые устраивались писарями, «скоро арестовывали, заключая об их революционности по тому, что они не пьянствовали /258/ и не брали взяток» (сразу было видно, что писари – не настоящие).

Обескураженные неудачей своих поселений, народники предприняли новый после 1874 г. пересмотр тактики. Тогда они объясняли свое фиаско недостатками в характере и организации пропаганды и (отчасти!) репрессиями правительства. Теперь же, устранив очевидные недостатки в организации и характере пропаганды, но опять-таки потерпев неудачу, они сочли ее главной причиной правительственных репрессий. Отсюда напрашивался вывод: надо сосредоточить усилия на борьбе с правительством, т.е. уже на политической борьбе.

Объективно революционная борьба народников всегда носила политический характер, поскольку была направлена против существовавшего строя, включая его политический режим. Но, не выделяя особо политических требований, сосредоточившись на социальной пропаганде среди крестьян, народники направляли острие своей революционности как бы мимо правительства. Теперь, избрав правительство мишенью № 1, землевольцы выдвинули дезорганизаторскую часть, остававшуюся поначалу в резерве, на первый план. Пропаганда и агитация «Земли и воли» обрели политическую заостренность, а параллельно с ними стали предприниматься террористические акты против властей.

24 января 1878 г. молодая учительница Вера Засулич стреляла в петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова (генерал-адъютанта и личного друга Александра II) и тяжело ранила его за то, что по его приказанию был подвергнут телесному наказанию политический узник, землеволец А.С. Емельянов. 4 августа того же года редактор «Земли и воли» Сергей Кравчинский совершил еще более громкий террористический акт: среди бела дня перед царским Михайловским дворцом в Петербурге (ныне – Русский музей) он заколол шефа жандармов Н.В. Мезенцова, персонально ответственного за массовые репрессии против народников. Засулич была схвачена на месте покушения и предана суду, Кравчинский скрылся.

Поворот народников к террору встретил в широких кругах российского общества, запуганного правительственными репрессиями, нескрываемое одобрение. Это воочию показал гласный суд над Верой Засулич. На суде открылись столь вопиющие злоупотребления властью со стороны Трепова, что присяжные сочли возможным оправдать террористку. Публика аплодировала словам Засулич: «Тяжело поднимать руку на человека, но я должна была это сделать». Оправдательный приговор по делу Засулич вызвал не только в России, но и за рубежом настоящую сенсацию. Поскольку он был вынесен 31 марта 1878 г. и газеты сообщили о нем 1 апреля, многие восприняли его как первоапрельскую шутку, а затем вся страна впала, по выражению /259/ П.Л. Лаврова, в «либеральное опьянение». Повсеместно нарастал подъем революционного духа, бил ключом боевой задор – особенно у студентов и рабочих. Все это стимулировало-политическую активность землевольцев, побуждало их к новым террористическим актам.

Разрастаясь, «красный» террор «Земли и воли» фатальнй толкал ее к цареубийству. «Становилось странным,– вспоминала Вера Фигнер,– бить слуг, творивших волю пославшего, и не трогать господина». Утром 2 апреля 1879 г. землеволец А.К. Соловьев проник с револьвером на Дворцовую площадь, где Александр II прогуливался в сопровождении охраны, и успел разрядить в царя всю обойму из пяти патронов, но прострелил только царскую шинель. Схваченный тут же охранниками Соловьев вскоре был повешен.

Часть землевольцев во главе с Плехановым отвергала террор, ратуя за прежние методы пропаганды в деревне. Поэтому террористические акты Засулич, Кравчинского, Соловьева вызвали кризис «Земли и воли»: в ней обособились две фракции – «политиков» (главным образом террористов) и «деревенщиков». Для того чтобы предотвратить раскол общества, решено было созвать съезд землевольцев. Он состоялся в Воронеже 18-24 июня 1879 г.

Накануне, 15-17 июня, «политики» собрались фракционно в Липецке и согласовали свою поправку к программе «Земли и воли». Смысл поправки заключался в признании необходимости и первоочередности политической борьбы с правительством, ибо «никакая общественная деятельность, направленная к благу народа, невозможна вследствие царящего в России произвола и насилия». С этой поправкой «политики» выступили на Воронежском съезде, где выяснилось, однако, что обе фракции не желают раскола, надеясь завоевать общество изнутри. Поэтому съезд принял компромиссную резолюцию, которая допускала соединение аполитичной пропаганды в деревне с политическим террором.

Такое решение не смогло удовлетворить ни одну из сторон. Очень скоро и «политики», и «деревенщики» поняли, что «сочетать квас и спирт» нельзя, что раскол неизбежен, и 15 августа 1879 г. договорились разделить «Землю и волю» на две организации: «Народную волю» и «Черный передел». Разделено было, как метко выразился Н.А. Морозов, и само название «Земли и воли»: «деревенщики» взяли себе «землю », а «политики» – «волю », и каждая фракция пошла своей дорогой. /260/

«Хождение в народ» - это явление, не имеющее аналогов ни в одной стране мира. Аграрную Россию не сотрясали буржуазные революции. Против самодержавия и крепостничества поднялись лучшие представители дворянства. Крестьяне получили свободу по реформе 1861 года, носившей половинчатый характер, что вызвало их недовольство. Революционную эстафету приняли разночинцы, поверившие в возможность достижения социализма через крестьянское восстание. Статья посвящена движению прогрессивной интеллигенции по просвещению и революционной пропаганде среди народа.

Предыстория

Молодёжь из среднего сословия тянулась к образованию, однако осень 1861-го ознаменовалась повышением платы за обучение. Были запрещены и кассы взаимопомощи, помогающие бедным студентам. Начались волнения, жестоко подавляемые властями. Активисты не только исключались из университетов, но и оказывались выброшенными из жизни, так как их не брали на государственную службу. назвал пострадавших «изгнанниками науки». В издаваемом за границей журнале «Колокол» он предложил им отправиться «в народ».

Так стихийно началось «хождение в народ». Это движение переросло в массовое в начале 70-х, приобретя особый размах летом 1874-го. Призыв был поддержан революционером-теоретиком П. Л. Лавровым. В своих «Исторических письмах» он высказал идею необходимости «уплаты долга народу».

Идейные вдохновители

К тому времени в России сформировалась утопическая идея о возможности крестьянской революции, победа которой приведёт к социализму. Её приверженцев называли народниками, ибо они говорили об особом пути развития страны, идеализируя крестьянскую общину. Причины «хождения в народ» кроются в безусловной вере разночинцев в правильность этой теории. В революционной идеологии выделилось три течения (схема представлена чуть выше).

Анархист считал, что к бунту и достаточно призыва, чтобы крестьяне взялись за вилы. П. Л. Лавров предлагал «критически мыслящим» представителям интеллигенции сначала помочь народу (крестьянам) осознать свою миссию, чтобы затем совместно творить историю. Лишь П. Н. Ткачёв утверждал, что революция должна быть совершена профессиональными революционерами для народа, но без его участия.

«Хождение в народ» народников началось под идейным руководством Бакунина и Лаврова, когда уже были созданы первые объединения - московский и петербургский кружки Н. В. Чайковского и «Киевская коммуна».

Основные цели

Тысячи пропагандистов отправились в глухие деревни под видом торговцев и ремесленников, переодетых мастеровыми. Они полагали, что их костюмы вызовут доверие крестьян. С собой они несли книги и пропагандистские воззвания. Тридцать семь губерний были охвачены движением, особенно активно - Саратовская, Киевская и Верхневолжская. Триединая цель «хождения в народ» включала следующие моменты:

• Изучение крестьянских настроений.
• Пропаганду социалистических идей.
• Организацию восстания.

Первый этап (до середины 1874-го) называется «летучей пропагандой», ибо революционеры, рассчитывая на свои сильные ноги, переходили от одного поселения к другому, не задерживаясь надолго. Во 2-й половине 70-х начался второй этап - «осёдлая пропаганда». Народники селились в деревнях, выступая в роли врачей, учителей или ремесленников, специально осваивая необходимые навыки.

Результаты

Вместо поддержки революционеров встретило недоверие. Даже в Нижнем Поволжье, где должны быть живы традиции Емельяна Пугачёва и Степана Разина. Крестьяне охотно слушали речи о необходимости раздела помещичьей земли и отмены податей, но, как только дело доходило до призывов к бунту, интерес угасал. Единственной реальной попыткой восстания стал «Чигиринский заговор» 1877 года, жестоко подавленный самодержавием. Часто сельчане сами сдавали пропагандистов жандармерии. За шесть лет к дознанию было привлечено 2564 человека.

На картине И. Репина 1880 года запечатлён момент ареста пропагандиста в крестьянской избе. Главной уликой служит чемодан с литературой. Картина наглядно показывает, чем закончилось «хождение в народ». Это привело к массовым репрессиям. Наиболее активные были осуждены в Санкт-Петербурге в 1878-м. Суд вошёл в историю как «Процесс ста девяноста трех», на котором около ста человек были приговорены к ссылке и каторжным работам.

Историческое значение

Почему движение революционной молодёжи закончилось крахом? Среди основных причин следует назвать:

• Неготовность крестьянства к революционному перевороту.
• Отсутствие связей и общего руководства.
• Свирепость полиции.
• Отсутствие у пропагандистов навыков конспирации.

К какому выводу привело неудачное «хождение в народ»? Это можно понять из последующих исторических событий. Начался массовый отход от бакунизма и поиск новых форм политической борьбы. Возникла потребность в единой общероссийской организации на условиях строжайшей конспирации. Она будет создана в 1876-м и через 2 года войдёт в историю под названием «Земля и Воля».

хождение в народ

массовое движение молодежи в деревню. Началось весной 1873, наибольший размах - весна - лето 1874. Цели: изучение народа, пропаганда социалистических идей, организация крестьянских восстаний. Центры: санкт-петербургские и московские кружки "чайковцев", "Киевская коммуна". Охватило 37 губ. Европейской России. К ноябрю 1874 арестовано св. 4 тыс. человек, наиболее активные участники осуждены по "процессу 193-х".

Хождение в народ

«Хождение в народ», массовое движение демократической молодёжи в деревню в России в 1870-х гг. Впервые лозунг «В народ!» выдвинул А. И. Герцен в связи со студенческими волнениями 1861 (см. «Колокол», л. 110). В 1860-х ≈ начале 1870-х гг. попытки сближения с народом и революционной пропаганды в его среде предпринимали члены «Земли и воли» , ишутинского кружка, «Рублёвого общества» , долгушинцы . Ведущую роль в идейной подготовке движения сыграли «Исторические письма» П. Л. Лаврова (1870), призывавшие интеллигенцию к «уплате долга народу», и «Положение рабочего класса в России» В. В. Берви (Н. Флеровского). Подготовка к массовому «Х. в н.» началась осенью 1873: усилилось формирование кружков, среди которых главная роль принадлежала чайковцам, налаживалось издание пропагандистской литературы (типографии чайковцев в Швейцарии, И. Н. Мышкина в Москве), заготовлялась крестьянская одежда, в специально устроенных мастерских молодёжь овладевала ремёслами. Начавшееся весной 1874 массовое «Х. в н.» представляло собой стихийное явление, не имевшее единого плана, программы, организации. Среди участников были как сторонники П. Л. Лаврова, выступавшие за постепенную подготовку крестьянской революции путём социалистической пропаганды, так и сторонники М. А. Бакунина, стремившиеся к немедленному бунту. В движении участвовала и демократическая интеллигенция, пытавшаяся сблизиться с народом и служить ему своими знаниями. Практическая деятельность «в народе» стёрла различия между направлениями, фактически все участники вели «летучую пропаганду» социализма, кочуя по деревням. Единственная попытка поднять крестьянское восстание ≈ «Чигиринский заговор» (1877).

Начавшееся в центральных губерниях России (Московской, Тверской, Калужской, Тульской) движение вскоре распространилось на Поволжье (Ярославская, Самарская, Нижегородская, Саратовская и др. губернии) и Украину (Киевская, Харьковская, Херсонская, Черниговская губернии). По официальным данным, пропагандой были охвачены 37 губерний Европейской России. Главными центрами были: имение Потапово Ярославской губернии (А. И. Иванчин-Писарев, Н. А. Морозов), Пенза (Д. М. Рогачёв), Саратов (П. И. Войнаральский), Одесса (Ф. В. Волховский, братья Жебунёвы), «Киевская коммуна» (В. К. Дебогорий-Мокриевич, Е. К. Брешко-Брешковская) и др. В «Х. в н.» активно участвовали О. В. Аптекман, М. Д. Муравский, Д. А. Клеменц, С. Ф. Ковалик, М. Ф. Фроленко, С. М. Кравчинский и многие др. К концу 1874 большинство пропагандистов было арестовано, но движение продолжалось и в 1875. Во 2-й половине 1870-х гг. «Х. в н.» приняло форму «поселений», организованных «Землёй и волей» , на смену «летучей» пришла «оседлая пропаганда» (устройство поселений «в народе»). С 1873 по март 1879 к дознанию по делу о революционной пропаганде были привлечены 2564 чел., главные участники движения осуждены по «процессу 193-х» . «Х. в н.» потерпело поражение прежде всего потому, что оно опиралось на утопическую идею народничества о возможности победы крестьянской революции в России. «Х. в н.» не имело руководящего центра, большинство пропагандистов не обладало навыками конспирации, что позволило правительству сравнительно быстро разгромить движение. «Х. в н.» явилось переломным событием в истории революционного народничества. Его опыт подготовил отход от бакунизма, ускорил процесс вызревания идеи о необходимости политической борьбы против самодержавия, создания централизованной, законспирированной организации революционеров.

Источн.: Процесс 193-х, М., 1906: Революционное народничество 70-х гг. XIX в Сб. документов, т. 1≈2, М. ≈ Л., 1964≈65; Агитационная литература русских революционных народников, Л., 1970; Иванчин-Писарев А. И., Хождение в народ, [М. ≈ Л., 1929]; Ковалик С. Ф., Революционное движение семидесятых годов и процесс 193-х, М., 1928; Лавров П. Л., Народники-пропагандисты 1873≈1878 гг., 2 изд., Л., 1925.

Лит.: Богучарский В. Я., Активное народничество семидесятых годов, М., 1912; Итенберг Б. С., Движение революционного народничества, М., 1965; Троицкий Н. А., Большое общество пропаганды 1871≈1874, Саратов, 1963; Филиппов Р. В., Из истории народнического движения на первом этапе «хождения в народ», Петрозаводск, 1967; Гинев В. Н., Народническое движение в Среднем Поволжье. 70-е годы XIX в., М. ≈ Л., 1966; Захарина В. Ф., Голос революционной России, М., 1971; Крайнева Н. Я., Пронина П. В., Народничество в работах советских исследователей за 1953≈1970 гг., М., 1971.

Что такое Хождение в народ?

Хождение в народ – это массовое движение демократической молодёжи в деревню в России в 1870-х гг. Впервые лозунг «В народ!» выдвинул А. И. Герцен в связи со студенческими волнениями 1861. В 1860-х — начале 1870-х гг. попытки сближения с народом и революционной пропаганды в его среде предпринимали члены «Земли и воли», ишутинского кружка, «Рублёвого общества», Долгушинцы.

Ведущую роль в идейной подготовке движения сыграли «Исторические письма» П. Л. Лаврова (1870), призывавшие интеллигенцию к «уплате долга народу», и «Положение рабочего класса в России» В. В. Берви (Н. Флеровского). Подготовка к массовому «Хождение в народ» началась осенью 1873: усилилось формирование кружков, среди которых главная роль принадлежала чайковцам, налаживалось издание пропагандистской литературы, заготовлялась крестьянская одежда, в специально устроенных мастерских молодёжь овладевала ремёслами.

Начавшееся весной 1874 массовое «Хождение в народ» представляло собой стихийное явление, не имевшее единого плана, программы, организации. Среди участников были как сторонники П. Л. Лаврова, выступавшие за постепенную подготовку крестьянской революции путём социалистической пропаганды, так и сторонники М. А. Бакунина, стремившиеся к немедленному бунту. В движении участвовала и демократическая интеллигенция, пытавшаяся сблизиться с народом и служить ему своими знаниями.

Практическая деятельность «в народе» стёрла различия между направлениями, фактически все участники вели «летучую пропаганду» социализма, кочуя по деревням. Единственная попытка поднять крестьянское восстание — «Чигиринский заговор» (1877).

Начавшееся в центральных губерниях России (Московской, Тверской, Калужской, Тульской) движение вскоре распространилось на Поволжье и Украину. По официальным данным, пропагандой были охвачены 37 губерний Европейской России. Главными центрами были: имение Потапово Ярославской губернии, Пенза, Саратов, Одесса, «Киевская коммуна» и др. В «Хождении в народ» активно участвовали О. В. Аптекман, М. Д. Муравский, Д. А. Клеменц, С. Ф. Ковалик, М. Ф. Фроленко, С. М. Кравчинский и многие др. К концу 1874 большинство пропагандистов было арестовано, но движение продолжалось и в 1875. Во 2-й половине 1870-х гг.

«Хождение в народ» приняло форму «поселений», организованных «Землёй и волей», на смену «летучей» пришла «оседлая пропаганда». С 1873 по март 1879 к дознанию по делу о революционной пропаганде были привлечены 2564 чел., главные участники движения осуждены по «процессу 193-х». «Хождение в народ» потерпело поражение прежде всего потому, что оно опиралось на утопическую идею народничества о возможности победы крестьянской революции в России. «Хождение в народ» не имело руководящего центра, большинство пропагандистов не обладало навыками конспирации, что позволило правительству сравнительно быстро разгромить движение. «Хождение в народ» явилось переломным событием в истории революционного народничества.

Его опыт подготовил отход от бакунизма, ускорил процесс вызревания идеи о необходимости политической борьбы против самодержавия, создания централизованной, законспирированной организации революционеров.